А также других империй, владевших чуть ли не половиной континента

В ноябре 2021 года мы отметим 80 лет с момента создания 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Напомним, в 2017 году было принято решение об установлении 13 ноября Дня памяти воинов ОККД. Именно в этот день в 1941 году вышло постановление № 894сс Государственного комитета обороны СССР «О национальных войсковых соединениях», послужившее началом формирования в Калмыкии двух кавалерийских дивизий, объединенных в 1942 году в 110-ю кавдивизию. В ее составе воевало более 6 тысяч наших земляков. Командирами были Василий Панин, затем Василий Хомутников, комиссаром – Сергей Заярный.

Исследованию боевого пути соединения посвящено немало трудов, их авторами были в том числе внук начдива Хонгор Хомутников и внук комиссара дивизии Сергей Заярный. Огромную научно-исследовательскую работу проводит доктор исторических наук Уташ Очиров, которого «Степные вести» попросили рассказать всю правду о легендарной калмыцкой дивизии.

– Уташ Борисович, расскажите, пожалуйста, почему было принято решение о формировании таких национальных соединений как 110-я Калмыцкая кавдивизия?

– Прежде всего хочу обратить внимание на то, что Постановление ГКО от 13 ноября 1941 года о формировании 20-ти национальных кавдивизий и 15-ти стрелковых бригад в республиках Средней Азии, Северного Кавказа, Нижнего Поволжья и Приуралья было доставлено курьером в Элисту лишь вечером 24 ноября. А соответствующее постановление обкома и Совнаркома Калмыцкой АССР о формировании 110-й и 111-й Калмыцких кавдивизий вышло 26 ноября. Уже 1 декабря через военкоматы Калмыцкой АССР в обе дивизии стали поступать первые воины. Поэтому название исторической даты, думаю, можно немного уточнить – 80 лет со дня постановления о создании 110-й Калмыцкой кавдивизии.

Вообще, смысл формирования этих национальных дивизий заключался в том, что в указанных республиках к тому времени находился большой неучтенный контингент мужчин призывного возраста. Кроме того, возникли проблемы с использованием представителей контингентов разных национальностей в обычных соединениях и частях. Пример – Крымский фронт, форсирование Керченского пролива в декабре 1941 года. Значительная часть воевавших здесь соединений была укомплектована одновременно грузинами, армянами, азербайджанцами и другими кавказскими национальностями, которые, как вы понимаете, говорили на разных языках, зачастую не родственных, и не понимали друг друга. Большая часть призывников не владела или плохо владела русским языком. Поэтому были очень серьезные проблемы с обучением: командир на одном языке говорит, на остальных он не говорит и не понимает их, комиссар не может листовки писать на пяти языках и т.д. Поэтому дивизии стали переукомплектовывать по национальному признаку: чисто грузинские, армянские, азербайджанские и т.д. Неудачный опыт применения таких соединений как раз и привел к решению о создании национальных дивизий, укомплектованных строго из одной или родственных национальностей. Например, чеченцев и ингушей, которые понимают язык друг друга.

Поэтому постановлением Государственного комитета обороны в этих дивизиях рядовой и младший начальствующий состав (сержанты и старшины) предписывалось комплектовать только представителями указанных национальностей. Офицеров предписывалось также набирать из представителей тех же национальностей, и только недостающее число офицеров добирать из числа славян. Исключением были технические, артиллерийские подразделения, которые разрешалось укомплектовывать из представителей других национальностей, так как здесь требовались определенные знания, образование и т.д. Но основа этих дивизий должна была быть национальной. По возрасту также были требования: боевой состав – до 35 лет, тыловой – до 40 лет. Ну и, конечно, отбирали лучших, наиболее преданных советской власти людей.

– А можно ли было пойти добровольцем в национальную дивизию?

– Если не было брони, еще не был призван и соответствовал вышеуказанным параметрам, то да. И, к слову, многие так и сделали с большой охотой. В Калмыкии очень много призывников стремились служить именно в национальных 110-й и 111-й кавдивизиях.

Кстати, первый опыт формирования национальных частей имел место еще в августе 1941 года, когда по указанию Оки Ивановича Городовикова был сформирован 189-й Калмыцкий кавалерийский полк. Он комплектовался в основном из красноармейцев-калмыков, прошедших службу до войны и уже демобилизованных. Это были ветераны Красной Армии, их ничему обучать не надо было. Опыт формирования 189-го кавполка был признан успешным. По всей видимости, благодаря этому и было принято решение использовать этот опыт на более широкой основе.

Еще раз подчеркну, решение о создании национальных кавалерийских дивизий было вызвано стремлением более эффективно использовать контингент призывников, не владеющих в достаточной степени русским языком. По факту получалось так, что когда их бросали в бой под руководством командира, который не знает их языка, и они не понимали языка командиров, то их просто посылали на убой. Когда им говорили «ложись», они не понимали, что надо лечь. Когда им говорят «иди в атаку», они сидят. Я утрирую, конечно, но это было очень неэффективно, и примеров огромных потерь национальных контингентов по указанной причине было очень много. Ну и были случаи, когда национальные контингенты просто сдавались в плен.

– Среди калмыков были такие случаи?

– Среди калмыков таких случаев не было, поскольку, еще раз подчеркну, значительная их часть была в составе как раз 189-го Калмыцкого полка, 110-й и 111-й Калмыцких кавалерийских дивизий, где имелся национальный командный состав, который грамотно проводил процесс обучения и агитации.

– А случаи осознанного перехода на сторону врага наблюдались?

– Единичные случаи были у представителей всех национальностей. Но здесь главный вопрос в том, насколько они были целенаправленными и осознанными. Самый яркий пример, это, наверно, переходы на сторону врага лейтенанта Санчира Конокова (единственного калмыка-офицера, ставшего коллаборационистом) и старшины Дорджи Арбакова из 110-й кавдивизии. Именно они потом стали начальниками штаба фербанда доктора Долля, сначала Коноков, а в конце войны – Арбаков. Однако подчеркну такую деталь. 110-я кавдивизия, вступив в бой против элитной моторизованной дивизии «Великая Германия», шесть дней отражала атаки многократно превосходящих сил панцергренадеров, оказалась почти в окружении, но отступила, только получив приказ об отходе. И переход Конокова и Арбакова имел место уже после завершения этих боев. То есть если бы они с самого начала хотели перебежать к фашистам, то, наверное, сделали бы это в первый же день. Но они все шесть дней боев выдержали, потом уже перешли.

Мотивы для нас непонятны: перешли ли они осознанно или попали в плен и уже в плену решили сотрудничать с фашистами, этого мы сейчас сказать не можем. То, что у них была возможность перебежать в первый день, но они этого не сделали – факт. И только когда уже кавдивизия стала отступать, понесла большие потери, была вынуждена прорываться из полуокружения, стала отступать от Маныча, многие бойцы в суматохе отступления начали отставать. Тогда пропал Коноков, потом выяснилось, что он перешел к фашистам. Арбаков исчез чуть раньше, когда немцы почти окружили 292-й кавполк и атаковали штаб дивизии. Опять же вопрос, целенаправленно он перешел или попал в плен в том тяжелом бою. С другой стороны, сохранились воспоминания воинов 110-й кавдивизии, которые говорили о том, что Арбаков уже в первые дни плена активно сотрудничал с фашистами и указывал в общей толпе пленных на командиров и комиссаров.

– В некоторых кругах стойко муссируется информация, что из пленных 110-й ОККД создали так называемый калмыцкий кавалерийский корпус. Уташ Борисович, давайте поставим окончательную точку в этом вопросе: правда это или нет?

– Прежде всего уточню, это был вовсе никакой не корпус. Официально в вермахте его называли Kalmücken Verband Dr. Doll – Калмыцкая часть доктора Долля. Состояла она из четырех дивизионов, что по армейским стандартам больше соответствует понятию бригады или полка. Поэтому корпусом ни в коем случае назвать нельзя. А наименование «корпус», согласно воспоминаниям Арбакова, придумал сам доктор Долль для того, чтобы получить звание генерала. Мало того, после того, как доктор Долль в 1944 г. пропал во время боев, его фербанд был официально преобразован в полк. Что касается того, из кого они формировались: по спискам, которые есть, мы видим, что большая часть личного состава этого фербанда – калмыки, угнанные немцами в период частичной оккупации Калмыкии с августа 1942 по январь 1943 года.

– То есть не из пленных солдат?

– Нет, в основном это было гражданское население, которое не успели вывезти с территории республики, – мужчины призывного возраста или немного старше. Когда шла массовая эвакуация перед вторжением фашистов, военкоматы Калмыкии провели мобилизацию призывного контингента и вывезли их на восток. Но всех призвать не успели. Вот их и угнали немцы, а уже на Украине призвали в фербанд. Другую часть фербанда составили местные коллаборационисты, полицаи. Третья группа – люди из числа бывших военнопленных (в том числе из состава 110-й кавдивизии), которых в концлагерях иногда принуждали к такой службе. Но подчеркну, что военнопленных там было очень мало. Другое дело, что бывшие военнослужащие Красной Армии высоко котировались в этом фербанде и сразу назначались на командные посты. Поэтому они в общей массе коллаборационистов были более заметны.

– В чем заключалась задача части доктора Долля?

– Они занимались охранной службой. Сначала охраняли побережье Азовского моря в районе Таганрога. Когда немцы отступили на Западную Украину, стали вести борьбу с партизанами в днепровских плавнях. После того, как немцы отступили на территорию Польши, был очень короткий период, когда принимали участие в боевых действиях с Красной Армией. Но фербанд имел очень слабое вооружение – несколько пулеметов и минометов. Против армии, где в каждом полку была своя артиллерия, минометные батареи (не говоря уже о дивизионной и армейской артиллерии, «катюшах», танках), такое противостояние было бессмысленным занятием.

После этого фербанд применялся в борьбе против польских партизан. При этом были случаи побегов калмыков к польским партизанам. Однажды даже целый эскадрон под руководством Ивана Субботаевича Манцына (бывшего воина 110-й кавдивизии) перешел к партизанам Армии Людовой.

Потом полк несколько месяцев проходил переобучение на немецких полигонах, а затем был переброшен в Югославию на борьбу с партизанами Тито.

– Почему Долль сделал ставку на калмыков, как вы думаете?

– Он был офицером спецслужб и имел соответствующее задание. Доктор Долль имел хорошее востоковедное образование, владел калмыцким языком, знал буддийскую культуру. В то время немецкие спецслужбы вели специальную борьбу по расколу многонационального Советского Союза и направляли таких офицеров во все оккупированные национальные регионы.

– То есть таких национальных частей у немцев было много.

– Каждая национальность, которая подверглась оккупации, имела часть в составе вермахта.

– Это ли стало причиной расформирования 110-й ОККД?

– Нет, конечно. Но в марте 42-го Ставка Верховного главнокомандования временно разочаровалась в эффективности кавалерии и приняла решение о расформировании нескольких десятков дивизий. Были расформированы почти все национальные кавалерийские дивизии, в том числе 111-я ОККД, несмотря на то, что она была полностью укомплектована рядовым составом (даже был избыток), в то время как сержантов и офицеров не хватало. Фактически на фронт попали только три национальные кавдивизии: 110-я Калмыцкая, 112-я Башкирская и 115-Кабардино-Балкарская, а также 255-й Чечено-Ингушский кавалерийский полк.

В кавалерии Красной Армии было более сотни дивизий, но 110-я Калмыцкая в этой массе не затерялась. Она доблестно сражалась на всем протяжении своего боевого пути, начиная от первых боев на Дону. Защищая участок в 58 километров, несколько дней отражала атаки элитной дивизии «Великая Германия», участвуя в Северо-Кавказской наступательной операции, освободила более ста населенных пунктов Ростовской области, Ставропольского края, Дагестана и Калмыкии. Ее бойцы совершили беспримерный подвиг, сдерживая натиск многократно превосходящих сил немецких войск. Благодаря героизму наших воинов, многие части Южного фронта получили возможность отойти на выгодные позиции, у них появилась небольшая передышка, которую они использовали для подготовки к обороне Сталинграда и Кавказа.

– Во время Великой Отечественной калмыки героически защищали свою страну, так же, как делали это в течение всей своей 400-летней истории в составе государства. Можем ли мы с полным правом сказать о том, калмыки приняли заметное участие в боевых действиях Российской империи?

– Конечно. Следует подчеркнуть, что одной из характерных черт Российской Императорской армии был ее многонациональный состав. В начале XVIII века Петр I перевел всю русскую армию на регулярную основу, то есть он сформировал армию профессионалов. Вместе с тем значительная часть русской армии по-прежнему оставалась иррегулярной. При этом почти треть иррегулярной конницы составляли как раз национальные части – калмыки, башкиры, татары и другие. И вплоть до 1771 года, до ликвидации Калмыцкого ханства, калмыки являлись наиболее крупным национальным контингентом в составе Российской Императорской армии.

Для чего вообще калмыков приняли в состав Российской империи? Процесс вхождения калмыков был достаточно сложным, и завершился он на самом деле в 1657 году. Если помните, первые шерти калмыки давали южно-сибирским воеводам, причем они имели весьма эфемерное значение. Калмыки платили символический ясак, признавали власть царя как сюзерена (верховного феодала) над собой, а взамен получали возможность торговать на русских рынках. Ведь в тот момент все выходы на среднеазиатские, кашгарские, китайские рынки были закрыты противником. И только русские рынки давали возможность обменивать лошадей, скот, продукты коневодства и скотоводства на вооружение, предметы роскоши, деревянные вещи и т.д. После того, как калмыки все это продавали, они откочевывали обратно в степь и переставали подчиняться сибирским воеводам. Потом снова накапливали товар и отправлялись к сибирским воеводам, шертовали и уходили.

Понятно, что такой режим не мог интегрировать калмыков в состав российского государства, не способствовал долгосрочным взаимоотношениям. Но примерно в конце первой трети XVII века калмыки в ходе длительных междоусобиц и преследования противника выходят на территорию Нижней Волги, сталкиваются здесь с ногайцами и начинают их подчинять. В этом конфликте российское государство поддержало ногайцев, своих давних данников, и стало выступать против калмыков, требуя, чтобы они покинули территорию Нижнего Поволжья. Борьба шла очень долго, были столкновения между калмыками и русскими, были поражения и той, и другой сторон.

Но в 1654 году происходит Переяславская рада, после которой, как вы знаете, значительная часть Украины вошла в состав России. Начинается новая русско-польская война, в котором Крымское ханство после некоторого колебания выступает на стороне поляков. И для того, чтобы парировать действия крымской конницы, требовалась такая же – мобильная, легкая, маневренная. На ногайцев в таком случае надежды не было, поскольку они с татарами единоверцами и фактически соплеменниками, выходцами из одной Золотой Орды.

Вот именно с этого периода российское правительство делает ставку на буддистов-калмыков, которые были более эффективны и имели лучшее вооружение. В 1655 и 1657 годах были даны новые шерти, которые носили принципиально иной характер. В обмен на несение военной службы они предоставили калмыкам для кочевания огромную территорию Нижнего Поволжья: по западному берегу Волги – от Каспия до Медведицы, по восточному берегу – от Каспия до Самары.

– То есть это был все-таки договор?

– Фактически да. И что характерно – шерть 1657 года стала первой письменной, до этого их давали устно. И самое главное, в этих шертях феодальная формула «под высокой государевой рукой» (то есть клятва вассала сюзерену) заменяется государственной формулой «вечного подданства». То есть независимо от того, какой будет царь, какой будет хан, признавалось вечное подданство калмыков России. Таким образом, калмыки явились субъектом государственного договора.

Начиная с этого момента, с середины XVII века, и до 1771 года калмыцкая конница постоянно использовалась на территории Великой степи, она полностью закрывала собой весь кавказский театр военных действий, нанося поражения противнику практически во всех войнах, в том числе в войне 1710-1713 годов, которая Россией была проиграна. Тогда в ходе Прутского похода Петр I попал в окружение и был вынужден капитулировать, уступить Азов, срыть Таганрог, сжечь Азовский флот. Единственным светлым пятном для российской армии в тот период были калмыцкие походы на Кубань.

– Такой народ-воин, как калмыки, не мог позволить себе быть покоренным. Более того, одерживал столь яркие победы во многом благодаря своему менталитету, военному духу и опыту, передававшемуся из поколения в поколение.

– Китайцы все же завоевали Джунгарское ханство. А вот с Чингис-ханом вышла немного другая история. Первоначально ойраты выступали против него, поддерживая меркитов и найманов. Но после того, как последние были разгромлены, Чингис-хан послал против ойратов армию под командованием старшего сына Джучи. Его превосходство к тому моменту было совершенно неоспоримо, и вести с ним борьбу было бесполезно. Тогда ойратский нойон Худуха-беки вышел к нему навстречу и признал свое подчинение Чингис-хану. Вслед за ними вышли енисейские киргизы (предки хакасов) и другие сибирские народы и совершили аналогичные акты. Это был уникальный поход, когда Джучи присоединил к империи своего отца огромные территории, при этом не дал ни одного сражения.

Безусловно, образ жизни калмыков-кочевников, выходцев из империи Чингис-хана и других империй, владевших чуть ли не половиной континента, многовековой боевой опыт сформировали особый менталитет нашего народа. Поэтому мы всегда отличались особой воинственностью и поддерживали этот опыт в течение многих столетий.

– Давайте еще вспомним об участии калмыков в Первой мировой войне.

– После 1814 года калмыки военной службы не несли, если не считать калмыков-казаков. Это были единичные случаи в составе обычных казачьих полков. Но их имена, конечно, мы знаем и помним. Это Батыр Мангатов из 19-го Донского казачьего полка, который единственным из калмыков был награжден Георгиевским оружием. Церен Джувинов, он был полным Георгиевским кавалером, а затем произведен в офицеры. Данзан Тундутов был адъютантом начальника штаба Верховного главнокомандующего Н.Н. Янушкевича. Когда великий князь Николай Николаевич ушел в отставку, то вместе с ним уехал на Кавказ и служил там.

– На днях, во время одного из рабочих совещаний по теме празднования 80-летия с момента создания 110-й ОККД, прозвучало высказывание: «Клинок народа-воина сточился за 400 лет». Неужели сточился?

– Скорее, затупился. И всему виной, на мой взгляд, процессы глобализации и научно-технической революции. Малые народы теряют этнические особенности. Хотя калмыки не малый народ по определению, но в результате глобализации утрачиваем свои особенности, язык, традиционную культуру, национальные черты, в том числе тот самый пресловутый воинский дух. Мы с вами одеты в современную одежду, говорим сейчас на русском языке, пользуемся компьютером, который был сделан в Китае, а не в Калмыкии. Конечно, плоды глобализации имеют свои преимущества, но имеют и отрицательные стороны.

– Что мы можем сделать, чтобы прекратить или хотя бы приостановить этот процесс на уровне нашей республики, нашего народа?

– Я не открою никакой Америки – надо поднимать значимость национального языка и культуры, изучать их, внедрять в быт. Понятно, что современным технологиям глупо противостоять, но можно каким-то образом интегрироваться в современные технологии и использовать их, в том числе с этническими национальными особенностями, и попытаться таким образом сохранить.

– В том числе, наверное, помнить свою историю, чествовать героев – тех же воинов-калмыков, коих в истории народа было бесчисленное множество. В нашем сегодняшнем случае – с благодарностью отметить юбилейную годовщину создания 110-й ОККД, с которой мы начали речь.

– Согласен. Проект, который сейчас готовят по празднованию этой даты, и проект мемориализации целого ряда исторических событий, безусловно, должны способствовать воспитанию подрастающего поколения, патриотических чувств – любви к малой родине, своему народу, истории своего народа.

– А как вы думаете, можно ли сказать, что благодаря нашей ментальности, любви к военному делу, заслугам наших бесстрашных предков-завоевателей, многие мужчины-калмыки, осознавая особую миссию народа-воина, сейчас выбирают военные профессии, непростую работу в правоохранительных органах, органах безопасности?

– Военная профессия у нас всегда была почетна и уважаема. Еще в период Российской империи и даже в те периоды, когда калмыки не несли военной службы, это считалась очень почетным занятием. Эта особенность менталитета у нас сохраняется и сегодня.

– Над чем сейчас работаете?

– У нашего отдела истории КалмНЦ РАН очень обширный круг исследований. Конкретно я занимаюсь 110-й ОККД. Мы хорошо продвинулись в изучении темы, и во многом благодаря усилиям Сергея Альбертовича Заярного, внука комиссара 110-й дивизии. Много лет изо дня в день он работал в Центральном архиве Министерства обороны, разыскивал материалы по истории дивизии. К сожалению, есть еще белые пятна, которые мы пока не раскрыли. Дело в том, что архивный фонд 110-й ОККД был утерян. Но Сергею Альбертовичу удалось восстановить часть этих дел в других фондах, реконструировать какие-то сведения, документы, дела. Он привлек большой объем трофейных немецких документов, которые показывают картину боев уже со стороны противника. Это очень много уточняет, но всю правду мы пока еще не знаем. Тем не менее это огромнейший, кропотливый труд, который позволил сделать значительный шаг вперед по сравнению с предыдущим поколением историков. С Сергеем Альбертовичем опубликовали два тома по истории дивизии, планируем заняться третьим, завершающим – написать и издать его.

– Ну, и вопрос актуальной сегодня инфоповестки. На прошедшей недавно сессии Народного Хурала в том числе решили отменить выходной день 5 апреля. Как вы отнеслись к этому?

– То, что выходной пропал, конечно, очень жалко, я бы предпочел компенсацию в виде другого праздника (шутит). Если серьезно, праздник должен быть праздником. Людям должно быть радостно, светло на душе, как 9 мая. Мы рады таким праздникам, как Новый год, 23 февраля, 8 марта, калмыцкие национальные. Они вызывают ощущение праздника, душевный подъем. День Степного Уложения не вызывает таких эмоций во мне. Поэтому полностью поддерживаю решение наших народных избранников.