В России много делается для профилактики такого явления как экстремизм и противодействия ему. Калмыкия не исключение. Принимаются программы, создана специальная комиссия, Институт комплексных исследований аридных территорий проводит ежегодный мониторинг межэтнических отношений, межконфессиональных проблем и распространения экстремистской идеологии.
На днях интернет-газета «Степные вести» опубликовала материал «Научись говорить “нет”», в котором рассказывалось о встрече лекторской группы, специалистов по вопросам противодействия религиозно-политическому экстремизму с десятиклассниками элистинской средней школы № 12. Сегодня в продолжение темы предлагаем вашему вниманию беседу нашего корреспондента с одним из членов группы, заведующим научно-исследовательским центром по профилактике и противодействию экстремизму и терроризму института Олегом Северцевым. Оговоримся сразу: интервьюер во многом не согласен с позицией собеседника, однако признает его право на свободу слова.
– Олег Вадимович, начнем, пожалуй, вот с чего. Не кажется ли вам, что на данном этапе государство, я, в первую очередь, имею в виду силовые структуры, сознательно сместило акценты, отождествляя инакомыслие с экстремизмом? Не в том направлении ведется борьба.
– Я понял вопрос и в некоторой степени разделяю вашу озабоченность. Считаю, что неукоснительно придерживаться линии, начертанной нашими идеологами, слепо следовать указаниям сверху, а порой даже их опережать, не совсем правильно. У нас, в конце концов, светское и демократическое государство, и высказывать личное мнение никому не возбраняется. Однако не считаю, что в России априори преследуют за свободу слова. Просто во всем, даже в распространении своей точки зрения, допустим, в социальных сетях, необходимо строго придерживаться закона. Ведь государство должно защищать себя, своих граждан. Да, у нас много несогласных: одним не нравится нынешняя власть, другим – высокие налоги, третьим – некачественная уборка подъездов. И что? Митинговать по каждому поводу? Хотя если есть желание – пожалуйста. Но прежде согласуйте ваши протестные действия с администрацией населенного пункта; в противном случае это будет анархия.
– А как же тогда расценить недавние массовые выступления людей, вышедших на улицы городов России с антикоррупционными лозунгами?
– Вы знаете, я внимательно следил в соцсетях за развертыванием событий, буквально целый день посвятил этому – работа у меня такая. Не хочу никому навязывать свою точку зрения, но базируясь на личном опыте, хочу заострить внимание на следующем: один из сибирских городов, протестная акция, дают микрофон мальчику. При этом ведущий ненароком оговаривается, что тот учится в пятом классе. Далее ребенок произносит такую фразу: «Неважно, кто будет президентом – Навальный или Путин, главное, чтобы был порядок, чтобы власть была хорошая…» Организаторы митинга, стоящие рядом, тут же его поправляют: «Важно, важно, чтобы Навальный стал президентом!»
Почему я это вспомнил? Дело в том, что эти протестные мероприятия, проводимые под лозунгами борьбы с коррупцией, ростом тарифов ЖКХ, «Платоном» и так далее, они в итоге становятся акциями ради акций. При этом привлекают детей – а это уже никуда не годится.
– Я видел этот ролик в ютюбе, и мне показалось, что мальчишка грамотно излагал в общем-то правильные идеи. Может, в будущем как раз-таки из него вырастет глава государства. Ну, да ладно, продолжайте…
– Вот когда в стране проходит ежегодный марш «Бессмертный полк», когда в нем принимают участие и стар и млад, от «протестантов» слышатся обвинения в том, что, мол, и школьников «гонят из-под палки» на это мероприятие. Ну, во-первых, никто не гонит, а во-вторых, почувствуйте глубинное различие этих двух мероприятий. И разве имеют моральное право оппозиционеры делать упреки властям, в то время, когда они сами привлекают детей на сомнительного рода протесты? Образно говоря, я вас упрекаю, что вы перешли улицу на красный свет, в то время, когда сам вообще не соблюдаю правила дорожного движения. Где логика?
Далеко ходить не буду – наш сосед, Волгоград, проживает свыше одного миллиона человек. На митинг вышли около тысячи. То есть, их протестная повестка не набирает большого количества сторонников, а значит, вести речь о не легитимности власти с их стороны в данном случае просто некорректно. И это еще мягко сказано.
– Ладно, не буду с вами спорить, давайте все-таки вернемся к экстремизму и борьбе с ним.
– Вы как-то приводили пример с бывшей студенткой МГУ Варварой Карауловой, которая осуждена на четыре с половиной года за попытку примкнуть к террористической организации «Исламское государство» (запрещена в РФ).
Я считаю, что эта девушка не представляла такую угрозу для нашего миропорядка, что ей столько было уделено внимания со стороны масс-медиа. Поясню: то, что захотела уехать, – это, конечно, печально, это настораживает. А вот если бы она достигла своей цели, причем, беспрепятственно, тогда был бы создан прецедент. Бороться с этим надо? Надо. Однако в этом случае, ей просто сделали рекламу, раскрутили, как нынче говорят. На молодежном сленге – создали хайп.
То же самое происходит нынче и с Ксенией Собчак, и с Алексеем Навальным, и с Ильей Пономаревым, с другими доморощенными политиками. Кстати, их деятельность лишний раз доказывает, что у нас есть оппозиция: системная или нет – это другой вопрос. Но рассматривать их как экстремистов на данном этапе деятельности основания нет (это возвращаясь к вашему первому вопросу). Если же они не переступят определенную грань, если не станут массово выводить на марши и митинги подростков, если не буду призывать к насильственному свержению существующего государственного строя – флаг им в руки.
– Судя по вашим размышлениям, для вас не существует серого цвета – только черный и белый.
– Нет, почему же? Я такой пример приведу. Михаил Сергеевич Горбачев, первый и последний президент СССР. Для кого-то он демократ до мозга костей, давший народу свободу слова, разрушивший железный занавес. А для других – никчемный руководитель, разрушитель Советского Союза, страны, которая развивалась в течение семидесяти лет. Я могу десятки примеров привести в защиту абсолютно противоположных точек зрения и буду прав. Все не так однозначно в этом мире.
Поэтому каждый раз выступая перед разными аудиториями, стараюсь придерживаться нормативно-правовой базы, которая существует в нашей стране. Повторюсь: закон суров, несовершенен, но он есть. Наш центр в Институте комплексных исследований и создавался не для того, чтобы заниматься исполнительскими функциями, но, в первую очередь, поиском научных подходов и пониманий сути экстремизма и терроризма; изучением восприятия человеком этих явлений. Мы проводим немало социологических опросов в республике, и среди наших респондентов есть определенный процент, готовых оправдать терроризм. В прошлом году, например, двенадцать (вдумайтесь – двенадцать!) процентов учащихся средних специальных учебных заведений в той или иной форме дали положительный ответ.
Но не стоит посыпать голову пеплом и рвать на себе волосы. Вспомните сериал «Террористка Иванова». На героиню фильма сваливается одна беда за другой, беспредел взял ее в плотное кольцо. Несправедливость в обществе и невозможность что-либо изменить. Это история о человеке, доведенном до отчаяния. И тогда она решает восстановить справедливость так, как считает нужным. В частности, захватила следователя в заложники, не преследуя цель изменить государственный строй, перекроить границы государства и так далее. Она просто хотела справедливости. Но методы у нее были негодными и подпадали под уголовное преследование в соответствие с законом.
Так вот, если люди (учащиеся в нашем случае) готовы оправдать такого «террориста», то их можно понять. Но ежели поддерживают теракт 2013 года, когда при входе в волгоградский железнодорожный вокзал смертник взорвал себя, и при этом пострадало немало людей, восемнадцать погибли, а наш земляк из села Садовое Дима Маковкин, преграждая путь подонку, отдал свою жизнь, это, простите, не лезет ни в какие ворота.
– Вопрос несколько другого плана: что творится на Украине?
– Кратко ответить на него нельзя, однако ограничусь одним красноречивым примером. Идеологический вакуум, который существовал в этой братской стране на протяжении практически всех лет, прошедших после распада Союза, привел к тому, что 2 мая 2014 года толпа, подогреваемая националистами, забросала одесский Дом профсоюзов бутылками с «коктейлями Молотова». Людей сжигали заживо. Погибли 42 человека. В этом чудовищном преступлении, как это ни печально, принимали непосредственное участие молодые девушки со специфическими татуировками, подававшие боевикам адскую смесь. Я уверен, им сказали «фас!», и они пошли. А почему? Потому что никто с молодежью не работал, не пытался разъяснить, что такое хорошо, и что такое плохо. Вот и пришли, к чему шли…
– Кстати, а наша молодежь толерантнее?
– Вопрос не в бровь, а в глаз. Но я бы сделал небольшую ремарку: стараюсь как можно реже употреблять определение «толерантность», так как оно означает «терпимость». Должен ли порядочный человек терпеть несправедливость, проходить мимо хулигана, который издевается над женщиной, закрывать глаза на то, что сосед регулярно избивает детей и так далее? Так что толерантность имеет две стороны медали, хотя на Западе этот термин нынче в тренде.
Но я вас понял, и поэтому обращусь к результатам наших социологических исследований, к многолетнему системному мониторингу в сфере межнациональных отношений, в сфере профилактики экстремизма; как он зарождается и есть ли он в Калмыкии вообще, в частности, среди молодежи.
Так вот, на вопрос «Допускаете ли вы возникновение каких-либо межнациональных или межрелигиозных столкновений?» абсолютное большинство отвечает отрицательно. И на следующий вопрос «Как вы считаете, почему это невозможно?» ответ более чем красноречивый: «Буддизм и ментальность не позволяют».
Смею утверждать, что в нашей республике межнациональные, межконфессиональные отношения не имеют высокого градуса накала. И это характерно не только для молодежи, но и для взрослого населения, что, кстати, прослеживается с очень давних времен. Это сейчас и принято называть толерантностью, хотя трактовка данного понятия, повторюсь, несколько иная.
– Спасибо. Будем толерантнее друг к другу. Но не будем ставить во главу угла всепрощение.
Фото Николая Бошева