Интернет-газета «Степные вести» уже писала об Улюмджи Манджиеве, фермере из поселка Ики-Чонос Целинного района. Позволю себе процитировать кое-что из прошлого материала.
«Оказывается, в Калмыкии тоже успешно развивается мясное коневодство, мало того, даже выведена породная линия главой крестьянско-фермерского хозяйства «Ангай» Улюмджи Анджиевичем Манджиевым, бывшим директором совхоза «Ленинский» Целинного района.
Правда, он подумывает оставить это хлопотное дело: как-никак минул уже 78-й год, возраст, сами понимаете. Однако, несмотря на это, наш коневод полон сил и энергии, так что он просто прибедняется. Хотя судьба не баловала его. Как и все калмыки, прочувствовал на себе тяготы лишений в сибирской ссылке, куда попал в четырехлетнем возрасте. По его признанию, тот период он плохо помнит, зато до сих пор в глазах стоит возвращение на родину.
Вообще-то у Улюмджи Анджиевича есть такая задумка – вывести настоящую калмыцкую породу лошадей, отвечающую всем требованиям мясной. <…> А лошадники, как сказал мой собеседник, живут долго. Семен Буденный, Ока Городовиков, Климент Ворошилов. Так что нужно подумать. Не исключен вариант, что со временем его хозяйству будет присвоен статус племзавода по разведению лошадей калмыцкой мясной породы. Судя по всему (а человек он очень энергичный), задумка может воплотиться в жизнь» – конец цитаты.
К его портрету можно еще добавить, что уже десять лет он – заместитель председателя Совета старейшин при Главе Республики Калмыкия. Одним словом, бодрый, деятельный мужчина (стариком его язык не поворачивается назвать), который еще сто очков вперед даст молодым. Через три месяца ему исполняется 80 лет!
А вот – тоже о нем, из больничной выписки. «Закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, перелом спинки носа со смещением, множественные рвано-ушибленные раны головы, правой щеки, верхней губы; ушибы лица, туловища, нижних конечностей. Поступил с жалобами на головную боль, головокружение, тошноту, туман перед глазами, общую слабость, а также боль во всех частях тела и на голове».
…Когда увидел его фотографию, сделанную по горячим следам, – слов нет: никакой. Вместо лица – сплошное месиво. Но он, несмотря ни на что, шутит: у меня, как говорят друзья, броня крепка! И танки наши быстры. И еще 29 января, день, когда он выписался из ресбольницы, решил считать своим вторым днем рождения.
Нет, Улюмджи Анджиевич не попал под лошадь, его не сбросил с себя строптивый жеребец. Дело гораздо серьезнее: группа бандитов напала на него во дворе собственного дома и лишь по чистой случайности не убила.
Постановление о возбуждении уголовного дела <…> и принятии его к производству, с. Троицкое, 30 декабря 2017 года, 14 часов 00 минут.
«Старший следователь СО ОМВД России по Целинному району капитан юстиции Доштаев Э. М., рассмотрев сообщение о преступлении – рапорт, зарегистрированный в КУСП ОМВД РФ по Целинному району за № 1656 от 29 декабря 2017 года, поступивший от начальника смены ДЧ ОМВД России по Целинному району капитана полиции Демьянова В. В., установил:
29 декабря 2017 года, примерно в 18 часов 00 минут, неустановленные лица, находясь во дворе дома № 19, расположенного по ул. Санджиева, пос. Ики-Чонос Целинного района РК, умышленно, из корыстных побуждений, с целью безвозмездного изъятия чужого имущества, осознавая противоправность своих действий и желая наступления общественно-опасных последствий, нанесли Манджиеву У. А. гвоздодером телесные повреждения по голове и, угрожая предметом, похожим на пистолет, похитили принадлежащую ему автомашину марки ВАЗ-212140, <…> после чего скрылись с места совершения преступления в неизвестном направлении.
Принимая во внимание, что имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ,… постановил… уголовное дело принять к производству и приступить к его расследованию».
На первый взгляд, это был банальный (хотя – какой уж тут банальный?!) разбой. Нападавшие требовали деньги. По их сведениям, у зажиточного фермера они водились, хотя у него на этот счет есть свои соображения.
ЧП случилось почти что под Новый год, 29 декабря. Ничего не подозревающий мужчина поздним вечером подъехал на своей «Ниве» к дому. Открыл дверцу машины, вышел. Подошел к воротам, распахнул. И тут краем глаза заметил, что сбоку, в темноте, подъехала длинная легковая машина. Не джип. Номера не увидел. Промелькнула мысль: может, эти ребята? (О них – попозже.) Хотел, было, свет во дворе включить, но решил – потом, сначала загонит авто во двор. Загнал. Припарковался. Вышел.
Далее – со слов потерпевшего.
«Мне сзади на голову набросили какой-то пакет или мешок, кто-то обхватил шею, сдавил. Я голову чуть-чуть повернул, лицо, кажется, знакомое. Тут меня начали скотчем обматывать. Как в американских боевиках. Руки зафиксировали, потом – ноги. А он все душит. Я отбивался, как мог. А потом мне в подбородок ствол пистолета прижали. Я прорычал: убери! Он убрал и по голове рукояткой долбанул. Затем – еще два раза – сильно так, сильно – чем-то тяжелым. Как монтировкой. Такой удар! Ужас просто. Кровь полилась. И мысль в голову пришла такая: не потерять сознание. Это я еще стоял. Один сзади душит, другой – вяжет.
Вижу – рука передо мной. Было желание зубами вцепиться. Хотя понимаю, что сразу последует повторный удар. Убьют. Хотел сказать: я тебя увидел, я тебя знаю. Не сказал. Побоялся. Убьют ведь.
Потом – еще удар по голове. Сбили с ног. И начали буцкать. Ногами. Даже на голову наступили и давили, повторяя: не кричи! Били сильно. Было больно. И постоянно: где деньги? Где деньги?! Где деньги?!!
Я им: ребята, я скот сдал (у них, видимо, уже была информация об этом), кредиты погасил, с налогами рассчитался. Уже шепчу. Понял, что сопротивляться бесполезно, решил как-то переждать. И сделал вид, что потерял сознание».
Тут необходима ремарка. Улюмджи Анджиевич бандюкам почти не соврал. К тому времени он действительно практически расплатился со всеми фискальными организациями, но не со всеми. Кое-какой долг оставался, и деньги на это лежали в заначке, в прикроватной тумбочке, в которую налетчики так и не удосужились заглянуть. То ли мозгов не хватило, то ли спешили, не знаю. Хотя, по его словам, все в доме перевернули с ног на голову; вещи разбросаны, все валяется на полу.
Видя, что от упертого мужика толку нет и что он «идет в несознанку», налетчики разбили в доме стекло и забрались вовнутрь. И тут, как говорит мой собеседник, у него образовался провал в памяти. Очнулся, слабо что соображая. Однако маленько оклемавшись, понимая, что его уже оставили в покое и вокруг никого нет, начал грызть и накидку, и скотч на стянутых руках. Кое-как удалось. Пополз, сгибаясь как гусеница, в другую комнату, где – он знал – был нож.
Освободился. С большим трудом встал на ноги и чуть не упал – голова закружилась: кровь с головы хлещет, все болит. Кровью харкает. Кое-как собрался, достал забрызганную собственной кровью записную книжку (сам видел), нашел там номер телефона племянника, кое-как выковырял из кармана мобильник и позвонил. По его словам, было без двадцати семь. В конце концов, подоспела помощь.
К счастью, в считанные часы Улюмджи Манджиев попал-таки в республиканскую больницу, где ему провели все необходимые процедуры и манипуляции. На следующий день, подчеркиваю, 30-го декабря, к нему приехал следователь и взял показания. У человека в полуадекватном состоянии. Но это так, к слову.
Долго можно рассказывать о деталях этого чудовищного преступления, однако нужно ли? Оно в моей журналистской практике стало особенным за последние годы: наглый наезд на пожилого мужчину, избиение его до полусмерти, пыточный допрос и все такое прочее – это полнейший беспредел, который правоохранительные органы Калмыкии просто обязаны раскрыть.
Тем более, в словах Улюмджи Анджиевича есть рациональное зерно. Дело в том, что у него существует давний конфликт с одним из фермеров, с которым они никак не могут поделить территорию, где иной раз пасется его скот. По поводу хищений его скота был даже судебный процесс, в котором он признан потерпевшим. При расследовании установлено, что похищено 126 овец с зимними ягнятами и 11 голов крупного рогатого скота, и подпасок, тесно якшавшийся с его недругом, схлопотал три с половиной года, правда, условно.
Улюмджи Анджиевич сыпал подробностями, именами и фамилиями людей, которые выступили бы на его стороне; рассказывал о перипетиях произошедшего; на основании его обвинений я бы даже заранее вынес обвинительный вердикт в отношении предполагаемых бандитов. И все же, не вдаваясь в подробности, ни в коей мере не желая влиять на ход следствия, тем не менее считаю, что версия о причастности, по любимой формулировке силовиков, «неопределенного круга лиц», имеет право на существование. И на расследование.
Наша встреча на нейтральной территории со следователем Доштаевым прошла довольно натянуто. Как мне показалось, во мне он сразу почувствовал скрытого недоброжелателя, так как я представился журналистом. Впрочем, это не удивительно: так уж складывается в последние времена, что правоохранительные органы зачастую видят в работниках средств массовой информации не единомышленников, а, наоборот, противников.
Правда, я сразу взял быка за рога, пояснив, что ни в коем случае не собираюсь вторгаться в тайны следствия, не докапываться до причин и мотивов преступления в отношении уважаемого в республике человека; просто прошу проинформировать, возбуждено ли по этому поводу уголовное дело, по какой статье, кто его ведет и так далее.
Как удалось выяснить из скупого разговора, действительно, дело возбуждено по статье 162, части 2-й – разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Этим занимается старший следователь, капитан юстиции Эрдни Мингиянович Доштаев. Будем надеяться, что он со своими сотрудниками негодяев все же установит, и те понесут заслуженное наказание. По всей строгости закона.
А редакция газеты «Степные вести», в свою очередь, обещает проследить за ходом расследования.
Фото автора