С чем сталкиваются абсолютно все люди – так это с проблемами со здоровьем. Одних оно беспокоит раньше, других – позже, но финал кроится по одному лекалу: обращение к врачу неизбежно. Как говорил Жванецкий, если вы 
проснулись, и у вас ничего не болит – значит, вы умерли. Но пока мы живы, нас волнует другое: как, когда и за сколько можно приобрести необходимые лекарства, как «малой кровью» вылечиться, как скоро приедет на вызов «скорая» и так далее. Об этом и других болевых точках калмыцкой медицины наш корреспондент беседует с министром здравоохранения Калмыкии Русланом Нагаевым.
– Руслан Тапаевич, так уж случилось, что пришлось пару недель пролечиться в нашей республиканской больнице. Нет, в отношении медперсонала ничего отрицательного не могу сказать – только положительное. Но вот условия пребывания в стационаре, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Для консультаций с врачами разного профиля пришлось побывать во многих отделениях: впечатление удручающее.
– В какой-то мере вы правы – капитальный ремонт здесь давно просился, и его бы сделали, если бы не одна застарелая болячка, о которой сейчас не стоит и вспоминать. Хочу отметить, что по поручению главы республики ремонт будет закончен в текущем году. Часть этажей уже прошла этот этап, сейчас определены объемы дальнейшего 
ремонта. Правительство обещает привлечь необходимые средства из различных источников, как это было с детской больницей. Ремонтом занимается Министерство строительства, мы же выступаем в роли заказчика. Остались два этажа, а тормозит завершение процесса лимит финансирования. Будут сделаны лестничные пролеты, новый вид приобретут холлы и операционный блок. После чего здание хирургического корпуса будет полностью сдано.
Хочу отметить, что работа министерства направлена на постоянный анализ ситуации в здравоохранении республики. И в зависимости от этого меняются акценты. У нас по статистике увеличивается количество смертей на дому, так что будем менять структуру оказания первичной медико-санитарной и экстренной помощи, в том числе неотложной.
– Кстати, что творится со «скорой»? Почему, в частности, исчезли кардиобригады? Ведь сердечно-сосудистые заболевания – это бич современного общества, а тут нонсенс какой-то.
– На сегодняшний день узкопрофильные бригады упразднены, и это, поверьте, не наша инициатива: таково распоряжение центрального аппарата Минздрава России. В частности, у нас имеется заключение с рекомендациями о том, что задача бригады «скорой» вовремя приехать, оценить состояние больного, оказать первичную помощь и осуществить транспортировку пациента. В больнице же для этих целей открываем специальное отделение, где представят весь спектр необходимых услуг; там будут койки краткосрочного (двое-трое суток) пребывания. В этом боксе у больного возьмут анализы, его проконсультируют врачи, оценят состояние, назначат дополнительное обследование, после чего будет дано заключение: направляем на амбулаторное лечение, либо же оформляем на дальнейшее пребывание в стационаре. Грубо говоря, это такой приемо-сортировочный пункт, который, уверен, позволит высвободить значительную часть мест в больнице.
Ведь как сейчас бывает? Поступает больной. Сидит на скамейке или стульчике возле регистратуры. Ждет, когда у него возьмут кровь на анализ, ждет профильного специалиста. Наконец, его определяют в палату. И начинается неспешная процедура сдачи других анализов, осмотр разными врачами, консультации и так далее в том же духе. А время идет, кто-то действительно нуждается в госпитализации в этот момент, а мест нет. Вот и ютятся больные в переполненных палатах, в коридорах и холлах, что создает нервозную обстановку как для самих больных, так и для медперсонала.
Наблюдается такая тенденция, что, вполне возможно, со временем врачей на скорой помощи вообще не останется – только фельдшерская служба. Конечная цель заключается в том, чтобы больному как можно быстрее был поставлен правильный диагноз и определена стратегия лечения.
– И все же: мне воочию доводилось видеть перегруженность палат. Неужели нет выхода из этой ситуации?
– Почему в ресбольнице наблюдается такая скученность людей? Повторюсь, сейчас идет ремонт, мы перемещаем непрофильные отделения, уплотняем палаты, коечный фонд, поэтому и в коридорах лежат больные. Честно скажу, ремонт затянулся, от этого и такая картина. Увы, благодарных людей очень мало, многие пишут, что у нас все плохо, акцентируют внимание только на отрицательном. А ведь наши врачи героически спасают жизни. Вот случилось ДТП в Рязанской области, 34 пострадавших. Мы оттуда 18 человек эвакуировали своим транспортом, я сам лично выезжал на место трагедии. Выезжали и наши хирурги, травматологи, которые совместно с рязанскими коллегами делали операции. В настоящее время почти все уже выписаны, лишь одна женщина находится на реабилитационном лечении.
Вот другой пример – волна гриппа. Она началась в декабре, а закончилась в апреле. Кто мог это предвидеть? Да никто. Мы же всегда находимся на передовой, за которой – неизвестность. У нас всегда есть возможность при необходимости развернуть дополнительные койки. В любой момент можно на базе определенных учреждений, прописанных в плане противодействия чрезвычайным ситуациям, освободить места – для нас это не проблема. Согласно плану созданы специализированные бригады и прописаны все необходимые контакты, вплоть до номеров телефонов и так далее.
– Ладно, грипп придушили. Но на свет выползает другая зараза – клещи, а значит, крымская геморрагическая лихорадка. Что на этом фронте?
– На 15 мая зарегистрировано 105 укусов. Это в 3 раза меньше, чем в прошлом году. Пока заболеваний КГЛ не выявлено. Все наши клещи здоровые! (Смеется…)
– Ладно, вернемся к нашим баранам. Нарисованная вами картинка напоминает организацию лечения на Западе. Не кажется ли вам, что не по Сеньке шапка?
– Да, у нас в республике есть свои особенности. Иными словами, с учетом заболеваемости и маршрутизации пациентов по уровням оказания медицинской помощи, есть необходимость провести скрупулезный анализ, включая работу коечного фонда. В республике имеются районные больницы, которые свои функции в полной мере не выполняют по одной простой причине: нет нагрузки, хотя мы там полностью содержим весь набор услуг. Допустим, акушерские койки есть во всех районах, условия для родов должны быть соблюдены на высоком уровне. Но мы вынуждены содержать и койки патологии беременных.
– И все же столице республики нужна своя городская больница.
– Конечно, это было бы хорошо, просто прекрасно. Но требования к строительству медучреждения такого плана совершенно другие, там совсем иные расчеты по метражу на одного больного. Да, новые клиники необходимы, но их содержание дорогого стоит. Исходя из практики других регионов, которые построили себе мощные перинатальные центры, могу сказать, что им нелегко их финансировать. В рамках республиканского бюджета необходимо искать и находить золотую середину. Сейчас более интенсивно должны работать амбулаторные службы, чтобы в больницу поступали уже полностью обследованные больные.
– Не кажется ли вам, что калмыцкая медицина застряла в двадцатом веке? Или у вас на этот счет иное мнение?
– Это, с вашей стороны, скорее всего, гипербола. Наша медицина развивается, пусть и не такими темпами, как хотелось бы, но мы отталкиваемся от того, что имеем – я подразумеваю финансирование. Я понимаю, что ресбольница – это головное предприятие нашего здравоохранения, по ее работе судят обо всей медицине. Чтобы снять все вопросы, чтобы все было максимально прозрачно, сейчас большое внимание уделяем информатизации. В век компьютеров, в век интернета без этого – никуда, хоть это и дорогое удовольствие. Однако мы сейчас выстраиваем систему, при которой будут на виду поступление лекарственных препаратов, их расход, списание; наличие коечного фонда, его заполняемость и так далее. Это поможет медикам более четко и грамотно выстроить работу, что, в конце концов, пойдет на пользу нашим пациентам.
– Кто о чем, а я о своем. Как дела на сердечном фронте у республиканского сердечно-сосудистого центра?
– Успешно. Помимо коронарографии кардиохирурги центра освоили и такие 
высокотехнологичные и дорогостоящие процедуры как стентирование, баллонная ангиопластика. Суть метода баллонной ангиопластики заключается в том, что в сосуд вводится специальный баллончик, в который нагнетается давление, под действием чего величина просвета пораженного сосуда увеличивается. Баллон помогает расширить сужение и восстановить кровоток. В ряде случаев после этой процедуры в просвет сосуда устанавливается специальная металлическая конструкция, называемая «стентом», что способствует сохранению нормальной функции артерии.
Стоит отметить, что эти операции для жителей республики проводятся за счет обязательного медицинского страхования, то есть бесплатно.
– Отчего же такая несправедливость? Та же Астрахань, та же Москва, тот же Волгоград принимают пациентов за счет квот, выплачиваемых из федбюджета. Почему Калмыкия остается на обочине?
– Дело в том, что перечисленные вами кардиоцентры – федерального уровня, а наш центр – сугубо республиканский. Вот и все.
– Руслан Тапаевич, не так давно Глава РК Алексей Орлов упоминал, что в республике вновь заработает санавиация. В связи с этим, у меня вопрос: откуда средства. Ведь эта «игрушка» весьма дорогая.
– Вопрос практически решен, причем на федеральном уровне. Двум субъектам – Калмыкии и Карелии, у которых нет своих авиапредприятий, МЧС России закупит вертолеты Ми-8. Мы подаем заявку на три года – это примерный налет часов, обеспечение топливом, летным составом. Конечно, часть расходов ляжет и на нас: оборудование вертолетной площадки, содержание летчиков – им где-то жить надо будет. Хочу подчеркнуть, что вертолет будет оборудован специальной медицинской капсулой, при помощи которой можно будет транспортировать пациента максимально комфортно.
– Вопрос на больную для младшего и среднего медперсонала тему: зарплата. Как вам определение «средняя температура пациентов ресбольницы»?
– Вы правильно упомянули слово «зарплата». Это не оклад. Да, проблема существует, но в то же время нагрузка на младший и средний медперсонал не такая уж интенсивная. Да и на врачей – тоже. Когда начинаешь разбираться, оказывается, что врачи повсеместно подрабатывают – там, сям – и набежало еще около оклада. Конечно, 
республиканская больница – это особый случай. Там есть и ночные смены, так что особо не подработаешь. Но есть и хорошая новость: уже в этом году средняя зарплата медработникам всех уровней вырастет на 70 процентов. Но для этого, нужна оптимизация всех наших расходов. Дело в том, что нагрузки на медиков по территории республики распределены неравномерно, где-то люди работают три-четыре часа и получают значительные суммы, а где-то, например, в горполиклинике или ресбольнице, идет большой наплыв больных, а врачи получают те же деньги.
– Недавно на многих интернет-ресурсах прошла информация о том, что главные врачи медучреждений страны значительно превысили процентное соотношение своих зарплат по отношению к подчиненным. Калмыкия – не исключение.
– Я знаком с этой проблемой и недавно озвучил ее руководителям больниц и поликлиник. Среди них были и такие, где зарплата главврача в пять раз больше, чем в среднем по медучреждению. Я им так и сказал: или будем вам снижать, или поднимайте ее сотрудникам до утвержденного целевого значения. Сейчас минздрав совместно с министерством финансов республики будут контролировать все эти процессы.
– Вы говорите, что намечается очередная оптимизация кадров. Это, как я понимаю, сокращение людей, вернее, некоторых ставок. В то же время в республике не хватает 168 докторов и 158 человек среднего медицинского персонала. Что-то не стыкуется…
– Да, сокращение неизбежно, однако непосредственно медиков этот процесс не затронет. У нас раздут аппарат управления, административно-хозяйственный штат, в излишке бухгалтеров, экономистов – потенциал большой. За счет этого будут высвобождены средства для привлечения на работу врачей, медсестер.
– На недавнем выездном заседании правительства республики вы сообщили, что приобрели какие-то необычные аппараты для снятия ЭКГ.
– Да, вложили 10 миллионов рублей, купили 121 прибор, при помощи которого можно не только снять электрокардиограмму, но и тут же передать ее в Элисту, в сердечно-сосудистый центр. Кардиолог анализирует показания и сразу же дает рекомендации: или больного лечить на месте, или же транспортировать в ресбольницу. Кроме того, планируем делать регулярный скрининг, то есть медицинское обследование населения с целью выявления ССЗ и проведения профилактических мероприятий.
– И напоследок, Руслан Тапаевич, еще один неприятный вопрос. Если не ошибаюсь, было два случая, когда пациенты не могли получить дорогостоящее лекарство и были вынуждены обратиться в прокуратуру. Потом было судебное решение, и вы, я имею в виду минздрав, все же изыскали средства. Прокомментируйте, пожалуйста.
– Бывало так, что люди приобретают препарат за свои деньги, а потом обращаются к нам с требованием возместить затраты. Их понять можно, но хочу заметить, что у нас нет такой статьи расходов. Другой случай произошел из-за волокиты с принятием нового закона о закупках. Сейчас просто так лекарство не купишь, обязательно нужно устраивать электронные торги, открытый конкурс, запросить котировки. А если учесть, что деньги нам поступили только в конце декабря и затем должны были последовать все необходимые формальные процедуры, в результате чего и образовалась задержка с обеспечением. Правда, теперь все держим под контролем, создаем запас. У родителей одного больного есть даже номер моего сотового телефона.
– Тема медицины неисчерпаемая, и разговор наш может длиться до бесконечности. Однако пора и честь знать. Всего вам доброго, а главное – успехов на страже здоровья людей.
– Спасибо. Будем стараться.
Фото Николая Бошева