Мы попытались узнать у Дедов Морозов калмыцких театров об их доле и миссии. Но это оказалось их профессиональной тайной. Как кратко сказал один из актеров: «Театр приказал: «Морозить!» – актер ответил: «Есть». Недаром говорят, что актер служит в таком-то театре. Раз служба, то роль Дед Мороза – государственная тайна, ведь все театры у нас государственные.
Шутки шутками, а задание корреспондент должен выполнить. Помогла белокаменная – в журнале «Москвич» мы прочли откровения Дед Мороза по душевному призванию, переводчика по профессии. Для читателей «Степных вестей» цитируем главу «Я стал Дед Морозом».
Рассказывает о своей миссии московский Дед Мороза Василий Сонькин:
– В силу моих физических свойств – я высокий, а голос мой низкий, я по образу неплохо вписываюсь в эту роль. Один раз меня позвали на праздник, лет десять назад – я был совсем юн, даже еще не мужчина и уж тем более не дед. Меня позвали в гости в семью, где много детей. И я подумал: отчего бы мне не делать это каждый год? И деньги в декабре нужны, и вроде дело для меня органичное. До сих пор быть Дедом Морозом для меня не только способ заработать денег, это дело соответствует моим представлениям о прекрасном.
Последние десять лет я практически каждый год работаю Дедом Морозом. А уже третий год я не просто переодеваюсь, а совершаю некоторую трансформацию: я крашу волосы и бороду (хотя в этом году только бороду), начинаю одеваться определенным образом ближе к празднику, делаю себе волшебный маникюр – такая трансформация-погружение. Это перестало быть просто работой, а стало призванием.
Мне кажется, нет противоречий в том, чтобы работать Дедом Морозом и верить в Деда Мороза: я Дед Мороз и есть – если я верю в себя, то верю и в Деда Мороза. В те дни, когда начинаются праздники, я вхожу в контакт с неким духом, неким эгрегором – начинается это где-то с момента зимнего солнцестояния. Дух витает вокруг этих дней, и я чувствую с этим связь: каждый раз этот опыт изменяет меня.
Мой любимый аспект работы Дедом Морозом – побывать в огромном количестве домов, увидеть обитателей вместе в момент праздника, это мило. Что объединяет московский Новый год в разных семьях? Все очень разнообразно, нет новогоднего стандарта, все традиции формируются в моменте, а не навязаны сверху.
Через 10-15 лет, а может, и раньше, я хочу заниматься Дедом Морозом бесплатно, для души, так сказать. Мне кажется, Новый год важен не только для детей, но для взрослых, да и для меня.
В российской традиции есть условный образ праздника: встань на табуретку, почитай стишок, получи конфетку. Мне кажется, это условность. Но за этим ритуалом стоит более важный вопрос: какие у тебя достижения за последний год? Даже не так: что ты считаешь своими достижениями за последний год? Между этими вещами, особенно если посмотреть на Москву, большая разница – что другие считают твоим достижением, а что ты сам считаешь. Работа Дедом Морозом учит меня разнице между «быть» и «казаться».
Если дети по сути своей нарциссы, ощущают себя центром вселенной, с этим просто. А вот взрослым иногда надо напомнить, что каждый – центр своей вселенной. Есть те, у кого с этим все хорошо, иногда даже слишком. Но многие тонут в быту, детях, работе, новостях и забывают себя.
Признаться, я люблю больше взрослые праздники: дети так или иначе получат новогоднее настроение, на это направлены силы всех вокруг, а поймать его взрослому человеку и поблагодарить себя за то, что было за прошедший год, очень важно. Дискриминации по возрасту быть не должно – Дед Мороз нужен всем.
Подготовила Булгун Гаряева