Завтра, 12 января, – День работников прокуратуры. Именно в этот день, 295 лет назад, в 1722 году указом Петра Великого при Правительствующем сенате впервые был учрежден пост генерал-прокурора и возник институт российской прокуратуры.
Накануне праздника наш корреспондент встретился с прокурором Республики Калмыкия, Государственным советником юстиции 2 класса Алексеем Самсоновым и попросил ответить на ряд вопросов.
– Алексей Михайлович, в понятии большинства людей прокуратура – это нечто страшное, с ней лучше не связываться, а по возможности вообще избегать точек соприкосновения. Наверное, срабатывает генетический код, заложенный небезызвестным Вышинским. Или у вас на этот счет иная точка зрения?
– Да, абсолютно другая. Особенно в том отношении, что большинство людей, якобы, старается избегать соприкосновения с прокуратурой. Мне кажется, наоборот. Ведь когда в жизни человека появляется проблема, которая регулируется законом, он идет в прокуратуру и ищет защиты. Обращается очень много людей, порядка семи тысяч в год – и это только с жалобами. Плюс столько же приходят на личный прием. Для нашей республики это солидный показатель. И мы, поверьте, реально помогаем конкретному человеку в решении его проблем. Поэтому нас не избегают, а, напротив, идут за помощью.
Ну, а насчет генетического кода, мне кажется, это тоже неверно. Да, были времена Вышинского, но тогда и законы были другие. И по ним работали все органы, и жило все население. Где-то даже срабатывали не сами законы, а партийные указания и указания отдельных руководителей страны. То есть, в какой-то степени, работали незаконно. А сейчас наше законодательство – оно ведь очень детально проработано (пусть не всегда качественно), и наше общество старается жить по нему. Но порой допускаются нарушения закона, это связано как с незнанием его, так и умышленно. Мы боремся с нарушителями и будем бороться.
– Вы сказали, что люди идут к вам с жалобами, с просьбами о помощи. Можно выделить основные темы?
– Немало к нам обращаются по заработной плате. Но, надо заметить, по этому вопросу мы и сами много работаем. Отдельная тема – жилищно-бытовые условия, взаимоотношения людей с системой ЖКХ, вопросы землепользования, оказание медицинских услуг. Всегда идем навстречу, где можем – помогаем.
– Направляясь на это рандеву, я прочел ваше интервью, датированное 2013-м годом, и вот на что обратил внимание. Тогда тоже прозвучал вопрос о главных болевых точках, о насущных проблемах, с которыми люди идут в прокуратуру. И вы тогда ответили на него примерно так же, как и сегодня. Что, выходит, ничего не меняется, проблемы сохранились?
– Нет, они решаются. Здесь, прежде всего, следует говорить о системных нарушениях. В частности, в 2013 году основной вопрос звучал по ЖКХ, была целая проблема с тепловыми счетчиками, люди обращались на прием десятками. Сейчас эта проблема снята.
– Получается, судя по вашим словам, главное в работе прокуратуры – защита человека? Или все же все-таки обвинение?
– Приоритетное направление – это, конечно, защита прав и законных интересов граждан. Затем уже идет государство, общество. Обвинение – это лишь часть нашей работы. Ведь во всех случаях, когда мы поддерживаем обвинение, следует учесть, что речь ведется о защите прав граждан от преступных посягательств. В отношении имущества совершено преступление, в отношении жизни и здоровья человека – это тоже защита прав граждан. Хотя обвинение занимает процентов десять в нашей работе. И это тоже необходимая часть деятельности прокуратуры.
– Иными словами, обвиняя одного, вы защищаете другого?
– Если речь идет об уголовно-правовых отношениях – да. Но мы не обвиняем человека, мы даем оценку совершенного преступления. С одной стороны, да, это обвинение, но с другой – защита общества от преступных посягательств, защита конкретных граждан.
– Прокурор – это человек, обладающий властью и в какой-то мере распоряжающийся судьбами людей. Алексей Михайлович, вы разделяете в себе прокурорского работника и обычного гражданина? Вот, придя на работу, вы – прокурор, а, вернувшись домой, становитесь совсем другим. Это два разных человека?
– Любой прокурорский работник всегда должен оставаться и простым человеком, поскольку это разделить невозможно. В противном случае ты себя отделяешь от общества или каким-то образом ставишь себя над ним. Прокурор всегда должен оставаться человеком вот именно с простой, житейской точки зрения. Если это не так, прокурор становится черствым и, мне кажется, для него чаяния и беды других людей будут в какой-то степени безразличными.
– А у вас бывают минутные слабости?
– Простите, что под этим понимать?
– Ну, скажем так. В душе вы сочувствуете обвиняемому, а в реальности требуете сурового наказания. Переступая через себя.
– Бывают такие случаи. Когда перед тобой вроде нормальный человек, но в силу стечения каких-то обстоятельств он совершил преступление. Однако совершенное им подпадает под действие уголовного кодекса. Приведу пример.
В советское время существовала уголовная ответственность за приписки в государственной отчетности. У меня в начале службы было такое уголовное дело. Главный агроном подписал документ о том, что посеяно 20 гектаров гречихи. Однако на деле этого не было. Здесь такой нюанс: гречиха сеется в июне, а отчет надо было отправить не позже 31 мая. Поле было подготовлено, но пошли дожди, на него не заедешь. В общем, в итоге появились приписки. Да, жалко было человека – хороший агроном, хороший работник, но так получилось, что он в силу этих обстоятельств хотел, но не смог посеять. Что делать – осудили. Нет, там речь не шла о лишении свободы, но суд признал его виновным. Да, жалко, но закон есть закон.
– А совесть после этого не мучает?
– Есть, конечно, переживания. Но, с другой стороны, всё ведь по закону.
– Ну, хорошо, пусть тот агроном осужден условно. А если кто-то получил реальный срок, но вы при этом понимаете, что он вынужденно пошел на преступление, или у вас остаются какие-то сомнения…
– Такие случаи бывают крайне редко. Да, возможно, перед прокурором действительно нормальный человек, но преступление есть преступление. Ведь у нас и наказание определяется все-таки с учетом, что за человек, как он трудился, как вел себя в обществе, при каких условиях совершил противоправное деяние. И в зависимости от этого назначается наказание. Да, если он не опасен для общества, совершил не тяжкое преступление, зачем его изолировать?
– Вы закончили, если не ошибаюсь, Харьковский юрфак. Перед вами, образно говоря, лежал камень, на котором было высечено: направо пойдешь – юрисконсультом станешь, налево пойдешь – следователем будешь, прямо пойдешь – быть тебе прокурором. Ну, или нечто подобное. По достижении возрастного ценза можно было даже и в судебные органы устроиться. А что обусловило ваш выбор?
– Я, действительно, окончил Харьковский юридический институт. Там все учились по направлениям. То есть были необходимы направления прокуратуры области или обкома партии. Ну, а поскольку я учился по направлению, мой путь лежал только в прокуратуру: у меня выбора как такового не было, согласно закону, я обязан был по окончании вуза отработать как минимум три года в этих органах. Втянулся, работа понравилась. Лет через десять мне предложили стать председателем суда, но я остался.
– В силу специфики вашей профессии вы многим насолили по жизни. В связи с этим получали угрозы?
– Ну, наверное, все помнят девяностые годы, разгул преступности. Да, угрозы, конечно, приходили. Было время, меня на работу охрана сопровождала. Когда я работал прокурором в одном из районов Кировской области, поступила информация: в связи с расследованием ряда дел, из одного областного центра выехала группа, вооруженная пистолетами и гранатами с целью убить начальника ФСБ и меня. Тогда-то мне и выделили охрану. Но – обошлось.
– Наверняка в ваш адрес были предложения договориться «по-хорошему»…
– Не знаю почему, но мне за почти 35 лет службы таких предложений практически не поступало. Почему-то именно ко мне с этим не идут.
– Тогда, выходит, вопрос о максимальной сумме «гонорара» «за содействие» автоматически отпадает?
– Получается, так. Единственный раз намекали на то, чтобы «отблагодарить» – это было, когда я работал прокурором исправительных учреждений. Из Украины приехал как-то мужчина. И стал намекать на то, что его племянника, находящегося в колонии, хорошо было бы отпустить на УДО (условно-досрочное освобождение). Напрасно он ко мне обратился. И вот почему. Тогда каждый день судом рассматривалось порядка 120 дел по назначению УДО. Возможно, и этот племянник в такой общей массе как-то проскочил бы. А после обращения ко мне того гражданина мы тщательно и объективно рассмотрели дело его родственника, и тому было отказано в условно-досрочном.
– Вам довелось работать в Кировской области, Удмуртии, Калининграде и вот занесло в Калмыкию. Как к вашим переездам относится жена?
– Переезд – это, конечно, всегда проблематично; кто переезжал, тот поймет. Когда передвигаешься в пределах одного региона, как это было у меня в Кировской области, там еще какие-то вещи с собой берешь. А если речь идет о другом, приходится по дешевке продавать практически всю мебель, все имущество, хотя вроде только что куплено; на новом месте приходится снова обустраиваться. Иногда доводилось долгое время жить в общежитиях, в гостиницах. Вся подобная неустроенность – конечно, это очень сложно. Но, я думаю, нормальная прокурорская жена – это та, которая готова ехать туда, куда едет муж.
– Сколько лет вы женаты?
– Тридцать лет.
– В общем, в своем тылу полная уверенность?
– Без надежной поддержки членов семьи, я думаю, невозможно работать в прокуратуре. Если тебя посылают куда-то в глухой район, а жена против – начинаются скандалы, это уже не работа. От таких проблем со стороны семьи прокурорский работник должен быть гарантировано огражден. Тогда надо либо увольняться из прокуратуры…
– …Либо разводиться.
– Ни в коем случае! Татьяна Борисовна – мой надежный тыл. Будет, есть и раньше был.
– Ладно, Алексей Михайлович, спустимся на нашу грешную землю. Чем Калмыкия отличается от регионов, в которых вам довелось работать прежде? Имеются в виду тонкости специфики профессиональной деятельности.
– Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу отметить, что за длительный период моей работы в органах прокуратуры страна серьезно изменилась. В советские времена была одна структура преступности, в годы перестройки, приватизации это уже другая структура, 90-е годы – преступный раздел госсобственности, рэкет – опять новое направление. Например, убийств по стране было гораздо больше. Поэтому сравнивать одну область с другой, с учетом происходивших перемен, просто невозможно. В сравнении с другими Калмыкия – это, понятно, сельскохозяйственный регион. Причем с низкой бюджетной обеспеченностью. Больше приходится надеяться на федеральный бюджет. А в социальном отношении, прежде всего, имеет значение тот факт, что Калмыкия – национальная республика, это накладывает какой-то свой оттенок. Налицо – и это не скрывается – определенная улусность: разные кланы стараются как-то помогать друг другу, защищать друг друга. Это тоже накладывает свой отпечаток на наши действия – в любых случаях необходимо быть объективными и следовать, опираясь исключительно на законы Российской Федерации.
– В этом году вы отмечаете солидный юбилей состоявшегося мужчины – 60-летие. Во-первых, поздравляю вас, во-вторых, вопрос: случались в вашей работе ошибки, за которые потом пришлось раскаиваться?
– Нет такой работы, в которой человек не ошибается. Прожить вообще без ошибок невозможно. Но вот таких серьезных промахов, за которые в душе пришлось бы сожалеть, я не припомню. Скажем, кого-то осудили, человек отбыл свой немалый срок, а потом выяснилось, что он невиновен – нет, бог миловал, такого в моей практике не встречалось. Хотя были и расстрельные приговоры, но я до сих пор считаю их справедливыми.
– Чем любите заниматься в свободное от работы время?
– Хобби – оно разное, в зависимости от того, где живешь, потому и возможности разные. И возраст много значит. Когда начинал работать, очень любил на лыжах бегать – благо, в Кировской области этим можно заниматься чуть не полгода. Дальше довольно длительное время активно занимался волейболом. Но постоянное увлечение – это книги. У меня очень большая библиотека, более трех тысяч томов.
– Последняя книга, которую вы прочитали?
– Это Стивен Хантер. Уже здесь, в Калмыкии, купил. Люблю этого автора.
– А как относитесь к русской классике?
– Очень уважаю. И у меня очень много книг по русской классике.
– Кого предпочитаете?
– Лев Толстой – он, что называется, вне конкурса. Очень люблю поэзию: Пушкин, Лермонтов. С уважением отношусь к Гоголю.
– В нынешнем январе отмечается 295-летие прокуратуры страны. Вкратце: с чем подошла республиканская служба к этому празднику?
– Кстати, у меня в этом году еще исполняется 35 лет службы в нашей системе. Прокуратура Республики Калмыкия подошла к этой дате, считаю, с неплохими показателями. Всегда любят говорить в цифрах. Я, вообще-то, не очень это приветствую, однако без них в данном случае не обойтись.
Я уже упоминал, к нам за прошлый год обратились с жалобами порядка 15 тысяч человек. Около 18 процентов нашли положительное решение. Это достаточно много.
Вот, скажем, есть дом, который не подпадает под программу капитального ремонта или переселения из ветхого жилья. А квартира у людей плохая, все течет. Но нет у нас социального жилья, оно не строится. Досадно, что в таком случае не можем помочь.
Теперь, если вернуться к цифрам. Мы направили в суд около 1900 уголовных дел, 1700 из них рассмотрено. Но у нас ведь не только уголовные дела, мы же проверяем и отказные материалы. Вот, допустим, все органы следствия и дознания вынесли за год порядка 10 тысяч постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел по заявлениям граждан. Мы проверяем, насколько это законно. Из этих десяти тысяч отменили около шести тысяч, после чего за многими были выявлены преступления, возбуждено около 450 уголовных дел.
Но самый большой блок – это так называемый «общий надзор» –направление за соблюдением федерального законодательства – это касается зарплаты, переселения людей из ветхого жилья, предоставление жилья детям-сиротам, медицинское обслуживание, обеспечение медикаментами, ЖКХ, защита прав потребителей, налоговое законодательство, состояние законности в колониях, следственных изоляторах. Здесь мы обнаружили порядка 14 тысяч нарушений. Это, конечно, очень большая цифра. Кроме того, выявлены полторы тысячи различных незаконных правовых актов, опротестовали их, после чего они или были приведены в соответствие с законом, или отменены. Нами внесено около двух тысяч представлений об устранении нарушений закона, после чего такое же количество должностных лиц привлечено к дисциплинарной ответственности. В ходе наших проверок выявлен 31 материал, ставший основой для возбуждения уголовных дел. Все эти показатели выше уровня прошлого года.
– Алексей Михайлович, есть что сказать коллегам от себя лично в связи с 295-летием «ока государева»?
– Хотел бы выразить благодарность нашим сотрудникам за проведенную работу и достигнутые результаты. И, конечно, пожелать – в первую очередь, нашим ветеранам – доброго здоровья, всем – успехов в работе, благополучия в семьях, добра и мира.
Фото Николая Бошева
Редакция интернет-газеты «Степные вести» присоединяется к поздравлениям и желает всем работникам прокуратуры Республики Калмыкия твердо стоять на страже законности, самоотверженно отстаивая ее на всех жизненных перекрестках.