Двадцать первого июля 1999 года в селе Садовое Сарпинского района стояла жуткая жара; на солнцепеке термометр зашкаливал.
В этот день Виктор Салмин наконец-таки решился осуществить задуманное.
Утром этого же дня пенсионер Иван Жуков с большим удовольствием откупорил бутылку водки, и первая рюмка, мягко ложась на «старые дрожжи», приятно затуманила голову.
В этот день исполняющий обязанности прокурора Сарпинского района Г. Панасенко даже не предполагал, что через несколько часов ему придется организовать оперативно-следственную группу из девяти человек ввиду того, что у себя дома выстрелом в упор был застрелен гражданин И. Ф. Жуков, 1932 года рождения, пенсионер.
В этот день, вечером, следователь прокуратуры С. Никитенко принял дело об убийстве к производству.
…В свои тридцать два года Виктор Салмин треть жизни провел за решеткой. Три ходки в места не столь отдаленные за кражи, грабежи, разбой нет-нет, да и наводили на мысль, что так жить нельзя. Нужно пойти на дело «по-крупному», враз хапнуть гран-кусок, чтобы вылезти из нищеты и жить припеваючи. Как-то раз он даже попытался увлечь своей идеей кореша Доржика Никулина но тот, услышав от Салмина фразу: «Придется стрелять», — отказался наотрез. «Я знаю хату, где денег куры не клюют, все обтяпаем, шито-крыто будет», — настаивал Витек. Но Никулин был непреклонен, так что пришлось рассчитывать только на себя.
Разработал план действий. Первое — нужен ствол. Второе — вычислить местного «толстосума». Третье… Там видно будет, но свидетелей оставлять — ни в коем случае.
Старенькое ружье он давно уже присмотрел у односельчанина Владимира Карпухина, с которым одно время работал в ДСУ-3. Оно преспокойненько висело в кухоньке, на вешалке, среди одежды. «О пропаже хозяин заявлять не станет, — справедливо рассуждал он, — ружьишко-то не зарегистрировано». Выбрав время, когда Карпухина не было дома, Салмин преспокойно «приватизировал» оружие. На всякий случай заглянул в окно дома — опять удача: на подоконнике лежали японские часы, до которых только руку протянуть. Он протянул.
Изготовить из ружья обрез как же просто, как раку клешню оторвать, плевое дело. Ножовка по металлу, полчаса времени и немного сноровки. «Жрать хотелось, вот и решил застрелить чью-нибудь корову», — пояснял потом на следствии Салмин на вопрос: для чего сделал обрез?
…Миллионеров в Садовом не водится. Видимо, из-за неблагоприятных условий. Экономических. Поэтому довольно долго пришлось вынюхивать, окольными путями дознаваться, у кого припрятана кубышка с наличными. И однажды Карпухин, сам того не ведая, дал наколку. У него, мол, есть собутыльник дядя Ваня Жуков, который продал мотоцикл с коляской. Теперь он с ним постепенно пропивает выручку. Люльку уже пропили. И сын дяди Вани прилично зарабатывает. Кубышка – не кубышка, но деньги есть, это точно.
Девятнадцатого июля Салмин отправился на разведку.
Дядя Ваня уже был «под мухой», хотя и не любил выпивать «сам с собою». Он обрадовался незнакомцу и тут же принес вторую рюмку. Выпили, разговорились.
— Я слышал, вы мотоцикл продаете, — как бы вскользь заметил Витек.
— Продал, уже продал. За полторы тысячи. Но есть у меня еще один, правда, разобранный, — пояснил хозяин. — Соберу — продам, если договоримся о цене.
К тому времени Салмин уже выведал, что Жуковы — отец и сын — живут вдвоем, что сын с утра до вечера пропадает на работе, что Иван Федорович — мужичок крепкий, и без «ствола» с ним ну никак не справиться.
Этим же вечером Жуков-старший ненароком обмолвился Жукову-младшему:
— Ты знаешь, ко мне приходил молодой красивый парень…
Он не подозревал, что в лице «молодого красивого парня» к нему заглянула смерть.
Двадцать первого июля солнце палило нещадно, и поэтому некоторые прохожие с удивлением поглядывали на шагавшего по селу Виктора Салмина. Он шел, держа в руках джинсовую куртку (в такую жару!). Кто мог предположить, что в нее был замотан обрез, в стволе которого притаился снаряженный патрон шестнадцатого калибра. Салмин шел к Жукову.
Иван Федорович, по пояс голый, в спортивных штанах, обрадовался было гостю, но тот, не раздумывая, высвободил оружие и на отказ отдать деньги выстрелил Жукову в голову…
К великой досаде, «наличку» обнаружить не удалось. Пришлось довольствоваться тем, что попалось под руку. А попалось вот что: магнитола, бинокль, карманные часы, шесть пачек сигарет «Прима» и два килограмма простеньких конфет. Всего на сумму 2768 рублей. Во столько Салмин оценил жизнь человека.
Через некоторое время к Жукову пришел Владимир Карпухин. С бутылкой водки (первую они приговорили с утра). Дальше — звонки в милицию, в «скорую помощь». Следственное колесо завертелось. Уже на следующий день по подозрению в убийстве был задержан… Карпухин. Опера уже вычислили, чье ружье выстрелило. А выстрелило-то карпухинское. Вот и весь сказ. Но и Салмин попал в поле зрения милицейского ока — его тоже задержали.
Тем временем оперативники «землю носом рыли». Были опрошены десятки людей, проводили различные экспертизы, искали похищенное. На ноги был поднят весь райотдел милиции; подключились к работе сотрудники МВД республики. Методично допрашивали и подозреваемых. А Салмина даже отработали на полиграфе — детекторе лжи. Хотя показания его и не являются доказательствами, однако могут натолкнуть следствие на определенные версии, помогут ухватиться за кончик ниточки, с помощью которого можно размотать весь клубок. В конце концов, Салмина все же «раскололи».
Читаю его «явку с повинной» и диву даюсь. «Взял обрез, пошел ворон пострелять. (Это средь бела дня?) Проходил мимо двора Жукова, тот пригласил выпить. Зашел. Посидели за рюмкой, поболтали. Жуков увидел у меня обрез, попросил посмотреть. Я ему протянул, он схватил за ствол, и я нечаянно выстрелил. Как патрон там оказался, не знаю. Он был в кармане… Потом испугался и решил инсценировать ограбление. Взял кое-какие вещи и спрятал их в заброшенном колодце в балке, а обрез утопил в дворовом туалете».
Уже потом В. Салмин откажется от своих показаний, утверждая, что следователи применяли к нему методы морального и физического воздействия, что он оговорил себя, что он перед законом чист, что… Ну, прямо ангел во плоти.
Суд, тем не менее, учел все обстоятельства дела и по пяти статьям обвинения (всплыли и злополучные часики) вынес справедливое решение. Салмина Виктора Семеновича, 1967 года рождения, ранее судимого, приговорить к восемнадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии особого режима. С конфискацией имущества. А имущества у Витька – как у церковной мыши.
Фото из интернета