Историк Леонид Бобров во втором интервью Степвестям раскрывает кинематографические ляпы, а также тайны стягов джунгарской знати и пятен на кабошонах ойратского куяка
Доктор исторических наук, доцент кафедры археологии и этнографии Новосибирского государственного университета (НГУ), ведущий научный сотрудник лаборатории гуманитарных исследований НГУ Леонид Бобров знаком в республике многим, кто интересуется ойратской военной историей. Первое большое и обстоятельное интервью «Степные вести» взяли у одного из самых молодых и перспективных ученых России в октябре прошлого года. Несмотря на подробную беседу, некоторые детали исследователь вооружения оставил на потом. На этот раз Леонид Александрович «раскрыл карты» и рассказал о находках и даже открытиях, как всегда, понятно, интересно и с увлечением. Ровно так, как и во время первой беседы или в своих исторических этюдах на ютуб-канале: «об истории нужно говорить интересно» и «когда удовольствие получаешь от того, чем занимаешься, тогда и работа спорится».
– Леонид Александрович, над чем сейчас работаете? Вопрос, можно сказать, от читателей Степвестей, которые после первого вашего интервью ждут продолжения беседы.
– Год был удачным и продуктивным в сфере научной работы. В первую очередь по сбору вещественных, изобразительных и письменных источников по военно-культурному наследию ойратского народа – это касается и джунгар, и хошутов Кукунорской равнины, и волжских калмыков. Удалось поработать с более чем 20 музейными и частными коллекциями от Санкт-Петербурга до Пекина и от Тобольска до Алматы. Выявлены ценнейшие образцы ойратского вооружения, ранее не привлекавшие внимания отечественных и зарубежных ученых: шлемы, панцири, наручи, сабли, копья, саадаки, ружья. Большая часть этих предметов ранее не публиковалась и будет введена в научный оборот впервые.
– У вас ведь и книга вышла по вооружению джунгар в этом году?
– Да, небольшая, на 226 страниц, монография «Доспех воина Джамсарана» (в соавторстве с Юрием Ожередовым), посвященная уникальному джунгарскому пластинчато-нашивному панцирю из собрания Музея археологии и этнографии Сибири им. В. М. Флоринского Томского государственного университета (МАЭС ТГУ).
Основа доспеха выполнена из четырех слоев шерстяной ткани и подбита железными пластинами, которые крепятся к матерчатой основе с внутренней стороны таким образом, что зритель видит лишь головки заклепок. Панцирь подобного типа тюрки и русские обычно обозначали термином «куяк» (от монг. хуяг), а европейцы называли его «бригандина».
Доспех из МАЭС ТГУ единственный известный на сегодняшний день ойратский «куяк», скроенный в виде распашного халата, который полностью сохранил органическую основу, что позволило детальным образом изучить особенности покроя, конструкции и системы декоративного оформления. Благодаря рентгеноспектральному анализу удалось проанализировать элементный химический состав металлических деталей. Оказалось, что они изготовлены из низкоуглеродистой стали. Подобные пластины сочетали высокую прочность с ковкостью и пластичностью, что позволяло эффективно проводить их дополнительную металлическую обработку. Сами пластины – ярусные, рельефные. Такая необычная конструкция придавала им дополнительную жесткость и противодействовала их деформации при ударе.
– Судя по фотографии, «куяк» может быть ярким.
– Да, с хорошим вкусом у ойратских мастеров все было в порядке! Особый интерес представляют многочисленные вырезные накладки на поверхности панциря, покрытые слоем серебра и украшенные кабошонами коралла, бирюзы и лазурита. Элементы украшения были выполнены в виде буддийских символов и должны были защитить владельца от магического воздействия противника.
– По доспеху можно понять, принимал ли его владелец участие в битвах?
– Анализ цветной «покрышки» на предмет выявления ДНК показал, что поверхность панциря … была залита кровью. Причем, судя по тому, что пластины под этими пятнами не были пробиты, скорее всего, кровь не принадлежала владельцу панциря.
Благодаря сотрудничеству с мастером Юрием Филипповичем удалось полностью реконструировать первоначальный вид доспеха и провести его экспериментальные испытания. Оказалось, что при небольшом весе, 10 килограммов, «куяк» одевается без помощи оруженосца, вес панцирного подола при нахождении воина в седле перераспределяется на круп лошади. Доспех эффективен не только против рубящих, но и колющих ударов, подвижен и эластичен, позволяет совершать самые сложные движения.
Были реконструированы и другие элементы комплекса вооружения и одежды ойратских воинов: шлем с бармицей, панцирный пояс, ружейная амуниция, наручи. В основе каждой реконструкции лежит реальный прототип из числа предметов, хранящихся в российских и иностранных музейных и частных коллекциях. Эта реконструкция позволяет составить некоторое впечатление о том, как могли выглядеть знатные ойратские воины времен расцвета Джунгарского государства.
Согласитесь, образ сильно отличается от того, как российские и казахстанские кинематографисты привыкли показывать джунгар в художественных фильмах.
А (справа) так видят джунгарского воина кинематографисты фильма «Кочевник» (2005 г.).
– Да, ваш труд «Доспех воина Джамсарана» недавно стал призером конкурса «Книга года Сибирь – Евразия-2021» в номинации «Лучшая научная книга». Где широкий круг читателей может познакомиться с монографией, чтобы провести сравнительный анализ между кинематографическими ляпами и оригиналами?
– К сожалению, тираж изначально был очень небольшим, предназначался преимущественно для специалистов, и книгу уже практически целиком расхватали.
Но я надеюсь вернуться к этому доспеху еще в одной работе, а реконструированный комплекс вооружения ойратского воина будет экспонироваться в Калмыкии, в Элисте. Сейчас его можно посмотреть в ютубе на канале «Новая Археология».
– Как продвигается работа по изучению «шапок калмыцких»?
– В 2020-2021 годах мы вместе с коллегой из Оружейной палаты Сергеем Орленко продолжили публикацию материалов об ойратском вооружении, которое хранится в Московском Кремле. Например, в конце прошлого года ввели в научный оборот уникальный образец защитного вооружения, названный в русских документах XVII века «Шапкой колмыцкой болшой». Этот высокий изящно оформленный ойратский шлем впервые фиксируется в документах «Оружейной Палаты» в 1682 году. Но появился он в Москве, вероятно, еще в середине XVII века. Удалось детально изучить его конструкцию и систему декоративного оформления.
Изготовивший этот шлем мастер, вероятно, вдохновлялся образом буддийской ступы – «субурган». Возможно, с этим связана необычная сфероцилиндрическая форма наголовья. Изображение на налобной части шлема было затерто. Три дня внимательнейшим образом его анализировали, в результате практически полностью воссоздали первоначальный вид. Это образ «Триратны» – Трех драгоценностей буддийского учения. Не исключено, что гравировка – одно из самых ранних известных изображений, выполненных ойратским мастером на боевом наголовье.
«Шапку колмыцкую болшую» можно отнести к одной из важных исторических и культурных реликвий калмыцкого народа. Она может выступать в качестве эталона для датировки других аналогичных шлемов из музейных и частных собраний. Кроме того, анализ письменных и вещественных источников позволил воссоздать возможный первоначальный вид такого наголовья.
Статья об этом шлеме уже вышла в калмыцком журнале «Oriental Studies» и размещена в открытом доступе в интернете: Бобров Л.А., Орленко С. П. «Шапка колмыцкая болшая» из собрания Музеев Московского Кремля.
– А в этом году была какая-то особенная находка, которой вы гордитесь как открытием?
– Важным направлением работы в этом году стал ввод в научный оборот новых источников по изучению военно-культурного наследия ойратов в целом и джунгар в частности.
Дело в том, что история джунгар традиционно исследуется на основании анализа русских и среднеазиатских письменных источников. При этом нередко игнорируется еще один огромный пласт материалов – документы Цинской империи. В конце XVII – середине XVIII веков Джунгария вела ожесточенные войны с Цинским Китаем. За это время императорские чиновники подготовили большое количество документов, посвященных военным кампаниям против джунгар. Большая часть этих материалов не переведена не только на русский, но и вообще на европейские языки. Вместе с тем они представляют собой интереснейшие и исключительно подробные свидетельства современников по интересующей нас тематике.
Особое место занимает «Сиюй тучжи». Источник посвящен Джунгарии и Восточному Туркестану середины XVIII века. Составлять его начали еще во второй половине 50-х годов XVIII века, то есть сразу после присоединения региона к Цинской империи, а издали впервые в 1782 году.
Отечественные и зарубежные исследователи периодически обращались к этому произведению при изучении хозяйственного, социального, экономического развития Джунгарии. Однако, как выяснилось, «Сиюй тучжи» содержит и большой блок информации о вооружении и военной символике джунгар и мусульман Восточного Туркестана. Его перевел коллега из Москвы, синолог и специалист по военному делу Дальнего Востока Алексей Пастухов.
По подробности изложения и детализации этот источник не имеет себе равных. Например, в нем указаны средние размеры ойратского огнестрельного оружия и копий, величина и расцветка джунгарских знамен различных типов, описаны защитное и наступательное вооружение ойратов.
Самым неожиданным для меня оказалась расцветка знамен высшей джунгарской знати. Выяснилось, что их шелковые покрытые буддийскими мантрами полотнища, достигавшие в длину 3,2 метра, были … зеленого цвета!
– Почему зеленые?
– Для меня это тоже пока загадка. На цинских изображениях встречаются красные, розовые, белые, синие, желтые знамена джунгар и народов Восточного Туркестана. В письменных материалах упоминаются и разноцветные флаги. Но вот то, что стяги джунгарских аристократов были зелеными, несколько неожиданно.
С другой стороны, цинские чиновники-составители «Сиюй тучжи» подходили к вопросу очень ответственно. В тех случаях, когда сведения можно проверить вещественными и изобразительными источниками, легко убедиться в том, что они не обманывали читателей. В составе имперской комиссии по составлению «Сиюй тучжи» были и цинские полководцы – участники боевых действий против джунгар. Пока оснований сомневаться в их компетентности нет.
Отмечая ценность «Сиюй тучжи» в плане описания оружия, доспехов и знамен, нельзя не обратить внимания на еще один важный аспект. Описания сопровождаются оригинальными ойратскими и тюркскими названиями предметов вооружения. Цинские авторы транскрибировали их с помощью иероглифов, но практически все термины легко расшифровываются. Это имеет исключительное значение не только для оружиеведов и военных историков, но и для тех ученых, которые занимаются письменными источниками и, особенно, ойратским эпосом.
– Почему это так важно?
– При изучении оригинальных терминов, обозначающих оружие в том же «Джангаре», исследователи традиционно использовали этнографические материалы. Однако сказители конца XIX – начала XX века уже плохо представляли разницу между, например, саблей и традиционным мечом, к этому времени уже давно вышедшим из военного обихода. В результате в атрибуцию названий вооружения вкрались многочисленные ошибки. Термин «илд» уже много десятилетий переводится как «меч». Однако авторы «Сиюй тучжи» уверенно описывают «илд» как однолезвийное оружие, слабоизогнутую саблю или палаш с крестообразной (перпендикулярной клинку) гардой. И таких примеров очень много.
Ценность «Сиюй тучжи» в том, что современники событий зафиксировали оригинальные названия ойратского вооружения, которые бытовали в первой половине – середине XVIII века, в то время, когда это вооружение применяли в боевых действиях. Это позволит более точно «расшифровать» и атрибутировать описания оружия и доспехов великих богатырей ойратского эпоса.
Сейчас вышла первая статья в журнале «Былые годы», посвященная источнику. В ней рассматриваются обстоятельства и этапы его составления. Дальше, уже в калмыцких научных изданиях, должны выйти две другие статьи: одна с переводом текста о вооружении и знаменах джунгар, вторая – мусульман Восточного Туркестана, бывших вассалов Джунгарского государства. Обе статьи будут содержать обширные комментарии к цинским текстам.
– В Калмыкии с недавних пор 1 сентября стали отмечать День ойратской славы, взяв за основу победу в битве при Туму. Как вы оцениваете события 1 сентября 1449 года?
– У каждого народа есть великие битвы, служащие символом его стойкости и мужества. На этих исторических событиях воспитываются целые поколения. Для русских, например, это Куликовская битва, Полтавское сражение, Бородино, битва под Москвой, Сталинградская битва.
Вне всякого сомнения, битва при Туму – самое известное, важное и яркое военное событие в истории ойратского народа. Оно заслужило самого пристального внимания со стороны научного сообщества. Очень немногие народы могут похвастать тем, что их предки вдребезги разнесли армию Поднебесной, разгромили императорскую гвардию и пленили самого китайского императора. Но это далеко не единственная великая победа, которой могут гордиться ойраты.
К моему огромному сожалению, в июле этого года незамеченным прошел юбилей битвы у Хотон-Нуур. Это одно из самых масштабных сражений Джунгарско-цинских войн вообще, самое большое сражение в истории Центральной Азии XVIII века, самое сокрушительное поражение цинской армии в регионе и самая грандиозная победа джунгар в XVIII веке. Об этом многодневном сражении ранее мы знали преимущественно из русских источников. А в этом году, благодаря опять-таки нашему сотрудничеству с Алексеем Пастуховым, удалось впервые перевести на европейский, в частности, на русский язык, его описание в цинских источниках.
Сражение (а точнее, серия сражений), которое объединяется общим названием «битва у Хотон-Нуур», продолжалось девять дней: с 23 по 31 июля 1731 года. И практически каждый день цинский полководец Фурдань отправлял в Пекин гонца с описанием хода боевых действий. Кстати, у Фурданя не было особой возможности врать в этих сообщениях. Он был вынужден писать правду, потому что знал, что его собственные помощники в случае обмана нажалуются императору, и тогда его точно казнят. Поэтому мы имеем внутреннюю документацию, дающую подробную картину происходящего на поле сражения.
Численность участников битвы еще уточняется. По предварительным оценкам, Галдан Церен бросил в бой армию, насчитывающую около 20-30 тысяч человек. Цинские войска имели несколько меньшую численность, но были представлены элитными кавалерийскими подразделениями «Восьмизнаменной армии». В этой «Битве народов» сражались ойраты, народы Южной Сибири, Восточного Туркестана, маньчжуры, солоны, сибо, чахары, туметы, харчины.
Цинские войска потерпели страшное поражение. Спаслось около четырех тысяч человек, остальные были либо убиты, либо попали в плен. Почти все командиры цинских корпусов покончили жизнь самоубийством. Командир туметов сумел сбежать, и разозленный император Юнжчен казнил его со всей семьей. Командующий Фурдань, который сумел отступить в Кобдо, тоже просил его казнить, но император сохранил ему жизнь, рассчитывая, что полководец сумеет искупить свою вину на поле брани. Юнчжэн писал, что у него текут слезы, когда он думает об этом поражении. Дословная цитата из указа: «Войско наголову разгромлено, не можем сдержать слез».
Военная история ойратов в целом – и битва у Хотон-Нуур в частности – требует самого пристального внимания научного сообщества. Это сражение входит в тройку самых масштабных сражений ойратов за всю их историю. Проблема в том, что событие долгое время не привлекало должного внимания ученых. Впервые цинские тексты по сражению были переведены только в этом году. Но я очень надеюсь, что в ближайшее время ситуация будет исправлена. Тем более, что через 10 лет будет 300-летний юбилей побоища у Хотон-Нуур. Надеюсь, что нам удастся обработать все профильные материалы по этому сражению и познакомить специалистов и широкие слои любителей военной истории с этим интереснейшим эпизодом Джунгаро-цинских войн. Уверен, что этот военный триумф ойратского народа заслуживает того, чтобы остаться в памяти людей.
– В последнее время руководство страны уделяет внимание историческим фактам как современных, так и ранних периодов, включая средневековье, о котором, к примеру, применительно к Центральной Азии в своем первом интервью «Степным вестям» вы подробно рассказали. Недавние события в Афганистане показали, что события тех времен отражаются и в современности, вы согласны с этим?
– Я не очень люблю параллели, такой лайт-вариант, больше относящийся к политике, чем к истории. Но интересно получилось, что закат Джунгарии совпал по времени с восхождением Афганистана. Тогда на полном серьезе в мусульманском мире обсуждалась идея о том, что падение «Последней кочевой империи» связано с началом конца света: считалось, что перед концом света китайцы завоюют весь мир. Некоторые советские ученые даже полагали, что во второй половине XVIII века на Мусульманском Востоке стала формироваться единая антицинская коалиция во главе с афганскими правителями.
Сейчас отношение историков к этим событиям несколько более сложное, тем не менее кризис в Джунгарии и возвышение Афганистана фактически совпали по времени. В 1745 году скончался последний великий джунгарский правитель Галдан Церен, после чего начался медленный, но верный закат «Последней кочевой империи». А через два года была провозглашена династия Дуррани, ставшая самой великой династией Афганистана. В 1757-м территория Джунгарии находилась под оккупацией цинских армий, а афганские Дуррани в том же году взяли Дели, что стало наглядным свидетельством их военного триумфа.
Но между собой эти события, конечно, непосредственно не связаны. Было бы неверно считать, что Афганистан принял военную эстафету у Джунгарии. История Афганистана в первую очередь связана с Южной Азией, то есть Индией и современным Пакистаном, а также Ираном и, в меньшей степени, Средней Азией. С Джунгарией афганские правители не конфликтовали, не вступали в сколько-нибудь длительные политические отношения, почти не взаимодействовали. Если так можно выразиться, то Джунгария смотрела на запад, север и восток, а Афганистан – на юг и юго-восток, их интересы практически не пересекались.
– В этногенезе хазарейцев, народа, проживающего в Афганистане, как утверждают некоторые ученые, присутствуют монгольские и ойратские группы. Вам приходилось сталкиваться с ними в ходе научных исследований, возможно, находить образцы ойратского оружия в местах их расселения?
– Мой товарищ, Дмитрий Милосердов из «Дарвиновского института», как раз занимается афганским оружием, в 2019 году у него вышла книга по этой теме. Он собрал почти все, что можно, по вооружению народов Афганистана. Проблема заключается в том, что девять из десяти всех предметов вооружения на этой территории очень поздние и датируются серединой XIX – началом XX века. Более ранних нет по понятным причинам: раскопки там практически не ведутся, открытых музеев мало, а попасть в те, что функционируют, можно далеко не всегда.
Кроме того, до сегодняшнего дня очень слабо изучено оружие ойратов XIII-XVI веков. Территория их первичного проживания исследована еще в недостаточной степени, и сравнение раннего ойратского и хазарейского вооружения на данном этапе еще малопродуктивно. В настоящее время мы стоим на начальном этапе изучения оружия, доспехов, костюма ойратов развитого Средневековья, времени появления ойратов на большой исторической сцене Евразии в качестве союзников Чингиз-хана и его потомков.
Однако первые шаги на том пути уже сделаны. Надеюсь, что мы сможем порадовать ваших читателей новыми интересными открытиями. Но это уже будет после того, как мы закончим наше многолетнее исследование по изучению военного искусства ойратов в эпоху «Второго ойратского великодержавия» XVII – середины XVIII веков.