Есть ли смысл возвращаться к написанному, если ты направлен в будущее, не склонен ностальгировать? Для меня этот смысл всегда был связан с т.н. «вечными» темами, стратегическими (по моему разумению) для народа. Язык, культура, литература и, пожалуй, вот это еще: не изжитые, не обдуманные лучшими умами моменты калмыцкой истории, в основном – моменты унижений, несправедливости по отношению к народу, который в течение более полувека так и не избыл в себе постдепортационный синдром.
Политики и политиков в этом списке, как видите, нет. Исключением можно считать общественно-политическую направленность интервью с Юрием Сенглеевым, опубликованного в августе 2019 года в газете «Калмыкия Сегодня», в котором, как я думала тогда, подводился итог наших встреч и разговоров, случившихся за три десятка лет. (Незадолго до этого, в декабре 2018 года, для своего проекта к 75-летию депортации калмыцкого народа определила Юрия Борисовича в качестве «спецпредставителя» моего поколения калмыков, первых – после депортации – родившихся дома, на земле предков, это конец 1950-х и 1960-е годы.)
Однако интервью в «КС» оказалось не итоговым, а, напротив, началом цикла из девяти статей Ю. Сенглеева, опубликованных сначала в «Калмыкии Сегодня», затем в «Степных вестях». Публикации стали резонансными, их обсуждали, о них спорили, говорили. Думающую, читающую публику в них привлекают как системный социологически выверенный анализ ситуации в республике, так и экскурсы в историю, зачастую под неожиданным, доселе невиданным ракурсом.
И сегодня «Степные вести» предлагают читателям ознакомиться с новым материалом, состоящим из ответов на вопросы редакции. Ведь прошло два года с сентябрьских выборов 2019 года.Своего постоянного автора мы попросили рассказать о посыле своих выступлений в СМИ (I). Был вопрос и на злобу дня, о кадровой политике в Калмыкии, о недавних выборах и их результатах (II). Определяющим фактором, условием возрождения республики в своих статьях Ю. Сенглеев не раз называл возрождение сельского хозяйства, и мы спросили, почему он так считает (III). Спросили и о том, как сегодня продолжается его личный «молодежный» проект, а также о других подобных практиках (IV). В завершение поинтересовались: что нас, оставшихся и уехавших, объединяет, кроме родственных и дружеских связей, общего прошлого и тревожных мыслей о будущем (V).
Майя ЛАНЦЫНОВА
I.
Действительно, интервью в «Калмыкии Сегодня» в августе 2019 года, 9 статей в газетах «Калмыкия Сегодня» и «Степные вести» и одну в «Хальмг унн» («Калмыкия – Отечество») можно назвать циклом, посвященным разным темам и моментам. Все они взаимосвязаны, дополняют друг друга, получилась такая лесенка, позволяющая начать двигаться наверх в познании нашей действительности, образно говоря, «осенний марафон», в котором мы все разрываемся между двумя реальностями, правда, в общественном смысле, в отличие от известного фильма.
Цель, посыл есть. Накануне выборов 2019 года я сказал в своем выступлении, что грядут перемены. Но ведь перемены не всегда имеют позитивные смыслы, иногда бывает и не то, что предполагалось. И старшие поколения прочувствовали это на себе.
Поскольку больше 20 лет нахожусь вне Калмыкии, я не претендую на полное понимание процессов, тем не менее логику развития, предысторию происходящего чувствую, осознаю, поэтому посчитал важным попытаться описать события в истории нашей автономии. Все-таки сейчас, из двадцать первого века, более явственно видны глубинные причины происходившего ранее. Кроме того, в ряде случаев давались оценки уже современным событиям, а иногда и акторам – с точки зрения ошибок прошлого.
В начале 1980-х в Советском Союзе один из руководителей партии, Андропов, сказал, если быть точным, больше спросил– в каком же обществе мы живем, жили. Так вот, обратная связь после моих статей дает знать: люди начинают понимать, что они жили в неведении.
И это позитивный момент.
Как и предполагал, встреча двух больших людей в Женеве запустила глобальные процессы, которые затронут каждого из нас. В связи с этим мне представляется, что страна, общество могут оказаться перед большим выбором в части общественного устройства, точнее, того, что раньше определялось как способ производства.
Нашему поколению, рожденному в 60-х годах прошлого века, удалось пожить и при социализме, и при его развитом, как тогда определяли партийные документы, формате, и в период перестройки социализма, которая так ускорилась, что, по диалектике, превратилась в свою противоположность – рыночное устройство жизни в стадии первоначального накопления капитала. Жили мы и в «тучные» времена, когда увеличилась роль госкорпораций.
Нам, как говорится, не привыкать. Поэтому испытываю определенное удовлетворение тем, что в своих статьях раскрыл глубинные причины многих событий нашей истории, нашей автономии. Надеюсь, что это даст положительные всходы, позволит многим найти ключ к познанию общественных процессов, ведь главным для себя всегда считал научиться мыслить и делиться опытом своего познания.
II.
Хочу подчеркнуть в начале, что выступаю в роли представителя общественности, без политической мотивации. Есть у меня, как у всех людей, свои пристрастия и эмоции, но опыт позволяет мне рассматривать общественные и политические процессы с определенной объективностью.
Политика есть и будет уделом немногих людей, это серьезная сфера профессиональной деятельности.
Модель кадровой политики последних лет России привела к тому, что форсированно формируются политики и чиновники нового ряда, через конкурсы типа «Лидеров России», через федеральный резерв и резерв губернаторов. Это, в принципе, хорошее явление при поступательном и продуманном его развитии. Иначе будет так, как происходило у нас, в республике.
Вернусь немного в прошлое: считаю, что с распадом СССР в Калмыкии так и не было создано внятной системы по подготовке республиканских кадров, особенно высшего звена, в основе которой компетентность и способности человека. Да, конечно, работа велась, появлялись новые люди, иногда неплохие. Но сама система отбора была непрозрачной, не совсем было понятно, почему остановились именно на этой персоне, выбрали именно ее. Так и шло, двигалось все эти годы, почти три десятка лет.
Поэтому, считаю, есть аналогия. В 1993 году, после политического тупика Верховного Совета КАССР, внезапно появился первый президент Калмыкии Илюмжинов К.Н. – которому тогда было, напомню, 30 лет, – и это был прямой результат разрешения политического кризиса. И в марте 2019 года центр решил-таки поменять главу, рекомендовав Б.С. Хасикова, рождения 80-х годов прошлого века. Тем самым началась смена поколений в республиканской политике. Центр, считаю, дал понять, что предыдущее поколение (получается, поколение моих ровесников – управленцев, лидеров) уже не соответствует реалиям момента. Кто виноват? Риторический, думаю, вопрос.
Прошедшие выборы показали, что, кроме уже действующих политиков и чиновников, особенно первого ряда, появились возможные акторы как республиканской, так и федеральной политики. Это избранный депутат Бадма Башанкаев, на республиканском уровне от Новых людей «выстрелил» Андрей Чиджиев. Появляются интересные перспективные чиновники пока еще республиканского значения Андрей Картиев, Очир Джамбинов, Светлана Иванова, Максим Менкнасунов, Саглара Тюрбеева, Эрдни Церенов – ребята с интересным федеральным, также иногда и международным опытом, правда, не в сфере госслужбы. Есть еще ряд незаурядных лиц, которые имеют шанс реализовать себя успешно на государственном поприще.
Я обозначил здесь тех, кто появился относительно недавно, а есть и поопытнее, им не больше 50 лет, руководители. Очевидно, что на глазах формируется основа/костяк управленцев приличного уровня для республики.
Прошедшие два с половиной года, думаю, дали возможность отобрать из местных, тех, кто делал карьеру в республике, кандидатов на карьерный рост. Среди них тоже есть достойные фигуры, полагаю. Сочетание опыта и знания местных реалий у тех, кто поднимался в республике, и тех, кто проявил себя за пределами республики, может создать гармоничный и эффективный симбиоз.
Хотя очевидна тенденция – не только в Калмыкии – в части омоложения корпуса управленцев считаю, что рановато стали списывать представителей моего поколения, особенно в сферах, где необходимо стратегическое видение и немаловажен опыт существования, где-то выживания, в кризисные моменты. Это относится как к России, так и к малой родине.
Полагаю также, что все-таки нужен элемент гражданского контроля за этой щепетильной, определяющей качество управленческой работы сферой государственной деятельности.
Только так, полагаю, можно покончить с групповщиной в госслужбе, сделать ее эффективной и компетентной.
Социальных менеджеров в широком смысле, а именно таковыми должны быть по своей направленности управленцы республиканского уровня, нигде по-настоящему ранее не готовили. Те, кто сейчас есть в республике, могут со временем стать сильными руководителями, но им самим сейчас нельзя допускать фатальных ошибок. Не стоит также их сбивать, образно говоря, на взлете. Других ведь можем и не подготовить: скамейка запасных не так и велика, и времени не так уж много. Иначе возникают всякие ассоциации с судьбой подольских курсантов во время войны.
Выборы показали, что центр тоже обозначил вектор на обновление, «свежую кровь» уже в публичной политике, появлением «Новых людей», которые успешно, с первой попытки, взяли планку.
Результатом выборов является также очевидный запрос общества на социальное государство, неприятие большинством принципа периода первоначального накопления капитала, когда «человек человеку – волк». Цифры проголосовавших за КПРФ, за ее идеи убедительно, на мой взгляд, свидетельствуют об этом. Есть над чем всем нам подумать. Судя по всему, «конец истории» по Фукуяме не наступил, и марксизм еще, возможно, жив. Надо понимать и помнить, что за эту идею многие люди в нашей стране отдавали все силы, иногда и жизни.
Сразу хочу сказать, что осознанно упоминал указанных лиц, которых считаю перспективными, но это не означает, что я лично поддерживаю всех из них. Как сказал однажды лорд Пальмерстон, в политике нет ни вечных друзей, ни вечных врагов, а есть лишь вечные интересы. И я просто даю линейку лиц, могущих стать серьезными политическими акторами или же войти в политическую и административную бюрократию высокого уровня, в том числе федерального, в наступающем политическом цикле.
Сам я, возможно, стартовал в публичной сфере слишком рано, в 27 лет, тем более, это было в сложнейшие переломные годы в начале 1990-х, и, конечно, больше осознавал себя в то время юристом государственного профиля, чем политиком. Полнокровная парламентская деятельность была всего лишь неполных три года, но отзывается мне до сих пор, иногда, кстати, не самым лучшим образом. Видно, перешел тогда дорогу определенным силам, не дал осуществить какие-то планы, особенно, как мне представляется, на излете существования Верховного Совета КАССР и в момент формирования президентской системы в республике.
У юристов есть проблемы в политической сфере: либо ты все-таки учитываешь правовые принципы в своих действиях, либо поступаешь в соответствии с политической конъюнктурой, когда право отвергается по сути, начинается эквилибристика законов в политических целях. Это до сих пор не все понимают. Но цель не всегда оправдывает средства.
Считаю, что тогда удалось сохранить в наступающем безвременье правовое начало в реформации республиканской системы, но это касается только периода 1993 года. Во всем остальном потом превалировали политический расчет и желания акторов, что нашло отражение, в конечном итоге, в эпопее со Степным Уложением и в достаточно авторитарном, с азиатским уклоном, политическом режиме, есть такая категория в государственном/конституционном праве.
Эта модель уже явно устарела, общество выросло из нее, как быстро растущий подросток – из костюма.
Поэтому новым людям в калмыцкой политике надо знать, что впереди не только прямой путь, но будут хула, интриги и, что скрывать, враждебность, а иногда и подлость определенных групп. И это не будет носить абстрактный характер, это будет рядом, будет касаться также и родных, близких.
Но если выбрать свой путь, свою миссию общественного блага, будет легче, значительно легче преодолевать превратности политической карьеры.
Мне не нравится грязноватая, порой очевидно грязная метода борьбы против руководства республики, которая длится по сие время, в которой превалирует прежде всего токсичная, иногда просто базарного уровня критика и та же целенаправленная хула, такой специфически пахнущий «калмыцкий коктейль». Но среди словесных экскрементов нужно разглядеть и рациональные зерна: народ после длительного периода оболванивания, откровенного зомбирования, после периода пассивности и безнадеги начинает вглядываться в этот мир и делать выводы, пусть иногда ошибочные; но это его выводы, и за них народ несет ответственность.
Все-таки есть потребность в увеличении роли представительной ветви власти, поэтому, с моей точки зрения, назревает необходимость в реформировании Народного Хурала Калмыкии. Будучи инсайдером того периода, могу сказать, что изначально была идея компактного профессионального парламента, где члены его работали на постоянной основе. Увы, вместо этого, по сути, создали вроде уменьшенной копии предыдущего Верховного Совета, где депутатство для большинства избранников лишь общественная нагрузка, ну и символ высокого социального статуса.
Кроме того, у меня достаточно критичное отношение даже к наименованию органа – Народный Хурал. В нем не учитывается многонациональный состав населения нашей республики. Полагаю, что более приемлемым было бы, например, Национальное собрание, куда бы вошли путем выборов не только выдвиженцы партий, но и представители районов. По сути, речь идет о конституционной республиканской реформе, и возможность такая, полагаю, есть.
Еще один важный, на мой взгляд, момент: в части людей, занимающихся политикой в республике, достаточно близка социальная дистанция внутри общества, между собой, зачастую это приводит к тому, что политическая конкуренция постепенно превращается во вражду и в испорченные личные отношения. Это понятно, наши молодые земляки не проходили обучение в закрытых учебных заведениях для «элиты», свою толику токсичности передают иногда и старшие товарищи, привыкшие к гниловатым формам политического взаимодействия, и это тоже, увы, черта сложившейся политической практики. Кстати, это одна из причин, по которой в 1994 году я прекратил реализовывать себя на политическом поприще, принял, как в песне Высоцкого, решение стать тем одним, «кто не стрелял».
В отличие от некоторых я не руководствовался принципом свойства, родства, землячества как главным ни при создании сообществ, как в случае с просветительским проектом в Москве, ни при формировании профессионального коллектива в адвокатских объединениях в Калмыкии. Могу сказать, что это мой осознанный ответна существовавшее и существующее положение вещей в ряде республиканских министерств и учреждений, в том числе и федерального подчинения. К такому выводу прихожу благодаря тому, что в достаточной степени понимаю структуру калмыцкого общества. А также знаю людей старшего возраста, имевших возможности и ресурсы, они смогли создать свои зоны влияния за прошедшие годы в федеральных структурах на территории республики, сохраняют невидимое влияние в республиканском аппарате.
Но калька прошедшего времени совсем не подходит вызовам современного момента. Молодым политикам и чиновникам поэтому советую заниматься политикой и одновременно стремиться сохранять, по крайней мере, корректные человеческие отношения, не видеть мир через своих и чужих. Хотелось бы, чтобы молодое образованное поколение политиков и чиновников мыслило современно, не попадало под влияние ароматов якобы былого величия предков, каких-то незакрытых гештальтов достаточно далекого прошлого, каких-то установок, чтобы, в конце концов, не слушало замшелых слов «эти», «те» и т.д. и т.п. Во всем этом изначально заложен дух разобщенности.
Родовому, племенному мышлению не должно быть места в государственной жизни, он мешает меритократическому подходу, в основе которого компетентность и личные способности человека. Родовой принцип существует и может существовать, наверное, даже в положительном аспекте, только в рамках семейных отношений, в личном пространстве. Но не в сфере государственных отношений, где интересы и судьбы многих и многих людей, наших сограждан.
Мне как-то аккуратно отозвались на мою статью «Родимое пятно» автономии»: да, ты прав, но пусть лучше так, ничего не изменишь. Можно, конечно, и так отнестись. Но это вопрос того, как реагировать на удар: смириться или с открытым забралом принять вызов. Это наша «болячка», и лечить ее нам самим. Нужна самодисциплина, внутренняя установка в обществе, иначе распадемся, сначала в головах, потом реально – в катаклизмах будущего.
Кстати, в широком смысле меритократический принцип кадровой работы должен применяться и к национальному, а также гендерному аспекту в кадровой политике и в России, и в Калмыкии.
И еще одно настоятельное пожелание «молодым львам» калмыцкой политики: не стоит доводить все до крайностей. Мир политики весьма переменчив, как бы раньше сказали, диалектичен, он порой вне обыденной морали, наших эмоций, оценок, и, как нигде, в нем важен маневр, способность осуществлять real politik, но с соблюдением этических принципов Канта.
III.
Почему начался исход наших земляков из Калмыкии? Нет достойной работы, это считаю главным.
Есть смысл начать с анализа исхода. Были различные варианты: молодежь предпочитала мегаполисы, через учебу в вузах, в основном по экономическим, юридическим, управленческим специальностям, а также в сфере IT. Кроме того, идут и во врачи. Есть очевидная группа лиц в силовых структурах. По специальностям социального профиля уезжали и «на севера», кроме того, определенное количество людей задействовано в сиделках, много медсестер.
Оставшаяся же часть в республике при отсутствии, в общем-то, в сфере производства каких-либо предприятий находит себя в сфере услуг и в бюджетном секторе. Хотя только сельское хозяйство сейчас создает добавочную стоимость, но там, в особенности в животноводстве, необходимы кардинальные перемены. Только в этом секторе большая часть населения сможет что-то зарабатывать и, как говорят специалисты, неплохо зарабатывать.
Имея практический опыт работы в крупнейшей компании (правда, в сфере связи), я понимаю силу и возможности огромных денежных аккумуляторов, которые, зайдя на рынок, навязывают свои правила игры, большей частью невыгодные для местных игроков. Крупнейшие агрохолдинги постепенно осваивают регионы, и к этому надо быть готовыми, быть во всеоружии. Они придут к нам, и станет вопрос по земле, главному активу нашей республики. Насколько знаю, дельные предложения стратегического свойства готовит Минсельхоз Калмыкии, но нужна общественная дискуссия, так как потребуется поддержка общества в развороте нашего сельского хозяйства к более маржинальному, то есть выгодному способу производства. Нужно преодолеть шаблоны, – все меняется достаточно быстро, как показывают события последних лет, – и можно попасть в намечающийся цикл структурной перестройки в экономике, обеспечив достойное существование практически половине населения нашей республики.
IV.
Да, в течение многих лет оказывал содействие в профессиональной ориентации молодым ребятам, нашим землякам возрастом от 17 до 23 лет. Это своего рода личный проект, в котором участвовали и помогали мне несколько человек, в частности, Станислав Джаврунов, Намру Бакаев, Чингиз Ханташов, с которыми познакомился 25 лет назад в Элистинском лицее. Часть ребят по мере возможности тоже вносила свою лепту, так, интересные сообщения делали Александр Кукуев, Алексей Шарманжинов, компетентные советы ребятам давал Тимур Очхаев. Его тезка Тимур Лиджиев, первым из наших земляков попавший в международную аудиторскую фирму, многим ребятам тогда оказал поистине бесценную помощь и открыл им дорогу в знаменитую Big Four – «большую четверку» мирового аудита.
Не всех могу упомянуть, конечно, но всем благодарен за посильное участие. Иногда приглашал на семинары практикующих юристов, в их числе уже известного следователя по особо важным делам Ч.Н. Берикова, с которым познакомился, как в известной песне, в Москве. В сфере связи и инфокоммуникаций помогла мне и наша землячка Валентина Лагаева, один из лучших специалистов в этой сфере в России; участвовали также и мои однокашники по юрфаку МГУ.
Полагаю, что удавалось подсказать в нужный момент многим абитуриентам и студентам в выборе специализации в профессии, они узнавали конкретные нюансы при собеседованиях на работу, им рассказывали об определенных моментах при составлении резюме. Пару раз специально собирал ребят и предупреждал о возможных последствиях на рынке труда в связи с форс-мажорными ситуациями, например, после введения санкций против нашей страны. Тогда им важно было мнение уже состоявшихся специалистов, это придавало им уверенности и давало определенные преимущества в конкурентной борьбе. Это все делалось безвозмездно, ради общего блага, и это было важно: создавалась атмосфера общего дела, общей судьбы.
Так и вспоминается сейчас адрес места проведения – Каланчевская, 15, идущие от метро Красные Ворота, со стороны высотки, на семинар-встречу юные земляки, которые сегодня уже состоявшиеся юристы, менеджеры, сотрудники государственных и судебных органов.
Традицией также стали регулярные встречи, связанные с национальными праздниками, где я был инициатором, это происходило большей частью в ресторанах «Тибет» и в Камергерском переулке, и на Никольской улице.
Всегда был рад молодежи, которая вопреки всему более чем успешно реализовывает себя за пределами малой родины. Это не по протекции, это они сами, своим трудом, риском, своими способностями достигают успехов. Считаю их национальным кадровым резервом, и это обнадеживает. Впереди не самые простые времена.
Были и другие похожие проекты, связанные с молодежью. Начинались они просто с праздничных встреч по случаю Зула и Цаган Сара, и я тоже организовывал в начале нулевых подобные мини-землячества. Помогали, по зову души, и наши уже укоренившиеся в столице земляки. Недавно вот увидел Елену Городовикову в видеосюжете с открытия памятника Басану Бадьминовичу в Калининграде, она как-то помогла нам провести очень хорошую душевную встречу в столовой МГУ. Такие ностальгические, уже во флере ушедшего времени, воспоминания.
Ведь буквально физически ощущалось тогда многими из нас ощущение разорванности, «тасрсн махн».
Потом были молодежные землячества, на которых ребята встречались, знакомились, дружили, иногда влюблялись, для них названия «Пасадена», «Легенда», думаю, и сегодня отзываются в душе позитивными, как они говорят, флешбэками.
Функциональных же проектов было несколько. Хорошим было начинание Станислава Джаврунова в виде «Лидеров Калмыкии», да-да, так и называлось; было это в начале нулевых, но после отъезда его и ряда ребят на учебу за границу проект не получил развития.
Приличный уровень был достигнут другим продвинутым, продуманным проектом LDI, который инициировал и организовал тоже выпускник юрфака МГУ Виктор Чоянов, у него явно обнаружились хорошие менеджерские качества.
Параллельно постарше народ занимался тематикой, как раньше говорили, культурно- национальной автономии – тем, что сохраняло дух нашей малой родины, нашего народа на чужбине. В них я тоже не участвовал, но слышал, знал о них. Там были разные форматы: и с применением рыночных моделей, и по велению души. В основе было стремление общаться с земляками. В частности, активное участие в консолидации калмыцкой общественности в организационном и эмоциональном плане принимал упомянутый выше Ч.Н. Бериков. Лично мне вспоминается также в этой связи и Дмитрий Орусов, который как-то помог организовать спонтанную душевную встречу с нашей гордостью, режиссером кино Эллой Манжеевой; еще были ребята, к сожалению, нет возможности всех здесь упомянуть.
Как старший и по возрасту, и по опыту я был рад этим процессам. Они, можно сказать, анестезировали саднящее ощущение разорванности народа, притупляли боль расставания для старших, возвращали ощущение сродства, придавали уверенности молодым. После одного такого земляческого мероприятия один мой молодой по возрасту товарищ, уже отучившийся в Лондонском университете, сказал, что почувствовал в себе теплоту, если дословно, он выразился в такой положительной коннотации – «ведь мы хальмгуд». У многих, полагаю, был такой момент истины, потому что на чужбине идентичность четче ощущается.
Ребята быстро взрослели, мужали, стали приходить первые победы, достижения, успехи.
Одним из зримых успешных людей, символом победителя тогда стал Б.С. Хасиков, сделав свое имя брендом федерального и мирового уровня в сфере единоборств. Вспоминается как его ровесники, тогда только начинавшие профессиональную карьеру в юриспруденции, в корпорациях, чествовали его победу, организовав небольшой торжественный ужин, чему я был рад, ведь это означало, что ребята не замыкаются в своей узкопрофессиональной среде. Так создавался общий дух, нацеленность на достижение высших результатов и побед.
Уже не было удивительным, что на телеэкране медийным лицом стал другой наш земляк Сангаджи Тарбаев.
Были ребята, которые делали тихую, но в успешном направлении, карьеру в министерствах, ведомствах, корпорациях, международных фирмах. Уже есть наши земляки и в Правительстве России, и в Администрации Президента РФ.
Один наш земляк как-то сделал регулярными встречи с молодыми чиновниками, я в шутку назвал их «клубом достопочтенных джентльменов», думаю, молодым людям эти встречи тоже помогали, наверное, больше психологически, в карьере государственных служащих.
У каждого начинания есть свой период существования, у моего просветительского проекта это 15 лет, с 2001 по 2016 годы, и в октябре будет 5 лет нашей прощальной встрече под условным названием «Юрьев день». Прошедшие пять лет в этом направлении не двигался, поставил ситуацию, как говорится, на паузу.
В связи с надвигающимися событиями и в мире, и в стране появляется мысль, что надо обменяться мнениями с ребятами, устроить «мозговой штурм». У японцев бытует мнение, что на жизнь одного человека в среднем приходится 4-5 экономических кризисов. Мое поколение уже в преддверии четвертого, у нас есть опыт, иногда горький, как преодолевать кризисные явления. Мы еще помним очереди, дефицит, галопирующую инфляцию. Один товарищ рассказывал, как в девяностых во время обеда в известном ресторане поменялся ценник: начали есть-гулять с одними ценами, а закончили с другими. И гуляли, видно, хорошо, и железная рука рынка не дремала. И такое было.
Мир, твоя жизнь в таких ситуациях становятся гибкими, неустойчивыми. Недаром стала популярна китайская пословица, пожелание больше негативного свойства: «Чтоб вам жить в эпоху перемен».
А молодежь уже живет в другом, цифровом измерении. Обратил внимание, что у нее нет ощущения границ, молодые люди там, в виртуальной реальности всемирного характера. Но у них нет опыта проживания и преодоления кризиса, они просто этого не знают, в большинстве своем.
Однажды в середине нулевых годов провел своего рода встречу, дискуссию, в которой участвовали представители трех поколений, до 30 лет, 30-40 лет и старше. Основная тема была такая: оставаться ли в Москве, в России, возвращаться ли на малую родину, Калмыкию, податься ли к тогда еще заманчивым американским берегам или в стабильную, как молодые говорили, «старушку Европу». Что-то было в этой идее, по сути, национальной дискуссии; думаю вернуться к подобному формату обсуждения, только тема, конечно, будет другой. Речь уже не идет об эмиграции.
Полагаю, что потенциал выехавших за пределы малой родины людей нужно разбудить в интересах общего дела, общей идеи, которую нужно сформулировать. Это в буквальном смысле уникальная задача, ведь речь идет о судьбе калмыков как народа и, соответственно, судьбе многонационального субъекта Российской Федерации в новом тысячелетии. И это не громкие слова.
V.
Хороший вопрос. Действительно, что же нас еще объединяет?
У многих из нас одна общая малая родина – Калмыкия, это психологически наша «маленькая страна». Это то, что ощущаешь, когда выходишь на трап из самолета и в лицо наш степной ветер, когда въезжаешь в республику после долгого пути и в окно видишь родные просторы, по которым неторопливо шествуют невозмутимые коровы, и ты вдыхаешь запах нашей полыни.
Поэтому я и высказался в недавнем комментарии по поводу прямой линии Главы Калмыкии, что призываю нас, тех, кто за пределами, более активно участвовать, пусть и в удаленном формате, в подобных мероприятиях. Но делать это со светлыми намерениями, с целью помочь. Критиковать-то легко, созидать всегда сложнее.
Вообще, с 2016 года в голове крутится мысль о создании «фабрики мысли», есть и английский эквивалент названия, но он воспринимается как более практичный. В тот год обсуждал эту тему, будучи в Калмыкии, со своим однокашником по МГУ, но обстоятельства местного свойства не позволяли и не позволили развивать эту форму творческой активности, увы.
Есть люди нестандартного мышления, с какой-то невероятной интуицией, и если их объединить, порой бывает синергетический эффект, происходит прорыв, иногда цивилизационного размаха. Посмотрю, может, удастся что-то сделать в этом направлении. Кто ж знал, что резкий сдвиг в эволюции человеческого бытия, цифровая реальность, произойдет так быстро и на наших глазах! Как известно, создателю кольта сказали спасибо – за то, что уравнял бедных и богатых, сильных и слабых. Так что спасибо цифровой реальности, которая дает возможность создавать что-то новое, нивелирует превосходство возраста, статуса и материального положения. Сейчас многое можно придумать онлайн – и сделать в реальности. Главное – дерзать! И верить в Калмыкию!
Юрий СЕНГЛЕЕВ,
член Общественной палаты Калмыкии
Фото: Николай БОШЕВ