В республике отмечается 100-летие нашей, калмыцкой, автономии.
Объявлен праздник, определена символическая дата – 5 июля, день воплощения чаяний калмыков о создании своего национального очага.
Для многих этот день действительно стал праздничным, несмотря на все проблемы и тяготы. Людям приятно осознавать себя калмыками, народом, по законному праву живущим в России, “другом степей”!
Как мне объяснял один ровесник, который понимает буддизм, всегда надо смотреть на знаки, осмысливать их символическое значение. И это же утверждается теорией философа и психолога Карла Густава Юнга о феномене смысловых совпадений. Большая Родина – Россия, Российская Федерация – отмечает 4 ноября День народного единства. Наше и более старшее поколение тяжело привыкают к cмене общенациональных праздников. Но День народного единства, как мне представляется, нашел свое предназначение: в большой разнообразной, многонациональной стране такой праздник должен быть, и он есть.
Именно в этот день – 4 ноября – 100 лет назад за подписями Председателя ВЦИК М.И. Калинина и Председателя Совнаркома В.И. Ленина выходит в свет знаменательный документ, имеющий юридическое значение, – постановление об образовании Калмыцкой автономной области. Такой вот знак, такое совпадение.
Сразу хочу отметить, что автономия по национальному составу создавалась на двух, что называется, столпах – калмыках и местных славянах. Такая в то время была практика национально-государственного строительства. Желая поделиться своим мнением о социальной ценности института государственности в Калмыкии, а также о фундаментальном его недостатке, его “родимом пятне” – улусизме (трайбализме), пишу о калмыцком аспекте автономии. По местным нашим славянам, к сожалению, вообще мало работ, научных, публицистических, хотя для них Калмыкия тоже родная земля!
Когда была образована автономная область, наши земляки – и те, кто был у кормила власти, и простые труженики – были охвачены волной энтузиазма, надеждой на светлое будущее. (Родина моего отца так и называлась, в честь тех дней, – Ревдольган, Революционная волна.) Как и в любом государственном образовании, началось формирование аппарата управления, властных органов. Есть хорошие, добротные, особенно с фактологической точки зрения, работы нашего известного ученого Максимова К.Н., в которых подробно описаны все этапы государственного строительства. Конечно, это чтиво для посвященных, но многое может узнать и обычный читатель.
Госаппарат отражал все перипетии становления калмыцкой автономии. Вообще, наличие вышколенного госаппарата – это, на мой взгляд, признак развитости этноса, так же, как и наличие своей письменности. Многие, кто не знает нашу историю, бэкграунд (предыдущий опыт), удивляются тому, что в эти переходные времена наши земляки достаточно быстро интегрировались в госслужбу федерального уровня и регионального, от столицы Москвы до других областей, республик, краев. Кстати, такой же процесс наблюдается и в силовых структурах за пределами республики. Предполагаю, это связано с генетическим опытом проживания в достаточно организованных кочевых государствах ойратов, раскинутых от современного Китая (Тибета) до берегов Волги.
Вместе с тем именно тогда, в первые годы, проявились впервые слабые места государственного строительства, по которым так и не были сделаны выводы. В Израиле, а это государство в середине ХХ века создавалось на основе диаспор из разных стран, есть процедура абсорбции, смешения разных групп, отличающихся друг от друга, формирования единой израильской нации. При создании же Калмыцкой автономной области в начале века энтузиасты, молодые национальные кадры, исходили, видно, из того, что тяга земляков из разных мест, от Урала до Волги и Терека, сильнее всех различий. Не думаю, что тогда оперировали такими категориями как, к примеру, “гражданская нация”. Хотя само слово “хальмг”, то есть калмык, уже есть в каком-то смысле зародыш этого понятия. Здесь, в междуречье Волги и Дона, за несколько веков уже сформировался новый народ – хальмгуд/калмыки.
Но, как показала жизнь, даже сейчас мы не забываем, что мы корнями торгуды, дервюды, хошуты, а иногда и бузавы.
Плохо это или хорошо?
Почти 30 лет назад я написал небольшую статью в боевитом в то время “Комсомольце Калмыкии” с названием “Улусизм: миф или реальность?”.
На эту тему тогда существовало негласное табу, но само явление уже было фактом общественной и государственной жизни. Несмотря на определенную наивность, по крайней мере, лично мою, все-таки видно было в Верховном Совете КАССР, что голосование явно иногда шло по принципу – условно Восточный проспект против Северной улицы, к которой периодически примыкал Западный переулок. Были еще голоса горожан-«парижан», можно так их назвать, это порядка десяти депутатов, которые искусно, как я сейчас предполагаю, маневрировали, и, в конечном итоге, часть из них почему-то стала бенефициарами падения Верховного Совета Калмыкии.
Это было весьма кинематографическое по выразительности зрелище, когда депутаты, находившиеся в первых и серединных рядах зала, чувствовали, можно сказать, жар с задних рядов, где сидели члены Совета Министров КАССР, обладавшие реальной административной властью, а некоторые из них – также иными, только им понятными, возможностями. Особенно это заметно было, когда некоторые оглядывались назад, всматриваясь в глаза руководителя, аналога “партийного кнута” в британском парламенте, следящего за правильностью голосования.
Сейчас мне понятно, что в те «кинематографические» месяцы в начале 1990-х годов главная политическая организация, КПСС, уже не влияла на процессы. Был период реальной парламентской демократии. И то, что обычно делалось в тиши кабинетов, стало явным, в том числе и улусизм как политическое явление. Многие тогда начали задумываться над вопросом: один мы народ или совокупность народностей?
Возможно, меня обвинят в том, что я преувеличиваю, мы единый народ и проч. В тяготах и заботах, иногда в редких радостях, да, мы единый народ, это безусловно и неоспоримо. А при распределении каких-то благ, возможностей, перспектив? При ощущении привилегированности, что иногда важнее всего остального…
Это же очевидно. Именно поэтому и разъезжаются по городам и весям наиболее перспективные молодые земляки. Там, на чужбине, они получают более адекватную оценку своим способностям, талантам, силе и интеллекту.
Считаю, что уже не стоит лукавить: последние 30 лет республика имела, особенно в начальном периоде, свою кадровую компетенцию, самостоятельность в кадровой политике.
И что мы имеем в результате? Некоторые ведомства в республике формируют уже десятилетиями кадровый состав выходцами из одних и тех же мест, особенно на ключевые должности. Почему так? Наверное, жители этих мест имеют генетические преимущества, как эфиопские бегуны в марафоне или джазовые певцы определенной расы в США.
Или есть другие, более приземленные причины?
Мой анализ, знание определенных моментов и людей говорят о том, что улусизм в государственных органах – вещь осознанная.
Когда-то улусизм рецепцировали определенные силы уже после восстановления республики, а сейчас это полнокровное общественное явление, причем оно явно не продукт правления нового руководства республики, хотя уже есть попытки обвинить его и в этом.
При сильном трайбализме, мне хочется употребить именно это научное понятие, страдает, в первую очередь, государственность как социальный институт, она слабеет и хиреет. Именно из-за этого появляются так называемые несостоявшиеся государства в Африке и Азии, плохо регулируемые анклавы в больших федерациях, даже феномен сицилийской мафии имеет, считаю, в основе такую же природу.
Причина понятна – представители группы, пришедшей к власти на основе трайбализма, решают свои проблемы и проблемы своих. Учитывая высокий уровень недоверия как решающий фактор, ставку делают на «тёрлмюд» (своих, близких). Важнейшим фактором существования трайбализма является психологическая установка на племенное самосознание: мы такие-то, и лишь потом, например, мы – калмыки. Самое интересное, что особых, на мой взгляд, причин глубинного свойства вроде нет, но откуда-то ведь вылезает это – есть мы и есть они, поэтому “му болучн эвря”, хоть плохонький, но свой.
И это явление не наше изобретение. Наиболее развитые страны давно прошли этот этап, смогли использовать и положительные качества явления для развития общества и государства. В Москве выходцы из республики все калмыки; могут, конечно, вести дела только со своими, с теми, кого знают, не всегда, кстати, это родственники, подшучивать над происхождением, причем не очень часто, но при этом все – калмыки. Дома же, в родной республике, все наоборот, не миф, а реальность.
Улусизм – не элемент гражданского общества. Вроде внешнее сходство есть, но, по сути, это его антипод, что-то типа раковой болезни.
При улусизме, вообще, при трайбализме, из-за ослабления власти государства, наоборот, уменьшается объем реализации прав человека, ведь относительную защиту имеют только члены группы, клана; в свою очередь, члены клана, группы, если работают в госаппарате, используют государственные правомочия часто в сугубо своих, групповых, интересах. У людей, не входящих в группу, клан, практически нет возможности реализоваться в соответствии со способностями и знаниями, так как идет уже конкуренция между группами, а не личностями.
Это свидетельствует о квазифеодальном характере общественных отношений, когда яркие личности проигрывают (в большинстве случаев) социальные поединки массе серых посредственностей, причем, и внутри своих групп.
Уверен в том, что в критический период истории нашего народа существование указанной социальной болезни весьма печально и пагубно.
Что же определяет бытие улусизма на малой родине?
Мое мнение – существует своего рода инфраструктура (среда), воспроизводящая этот феномен, от идеологического обоснования до питомников, где выращиваются “псы улусизма”.
Для чего эта инфраструктура? Для власти и денег, все просто и ясно.
Не мной придуман принцип «разделяй и властвуй», он в основе трайбалистских устремлений. В этой среде потом неизбежно появляется меньшой брат – хотонизм, это уже дележка благ и привилегий среди «совсем своих». Часто это сопровождается идеологическим наполнением в виде греющих души рядовых членов сообществ красивых слов об общности предков, феерической истории рода и прочая и прочая.
Побочный, но более токсичный, более вредоносный по своим последствиям результат этого – архаизация сознания, национальная ограниченность, деградация, в конечном итоге, нашего калмыцкого человеческого капитала.
И большинству в республике это известно. Недаром много детей было, возможно, с тяжелым сердцем, отправлено родителями на учебу, а сейчас и на работу, в Москву, Петербург, «на севера», иногда и за границу. Это наша болезнь. В этой ситуации федеральный центр даже если и поможет, только при условии, что мы его попросим вырезать эту опухоль, покажем на нее. Но здесь, увы, возможна и «ошибка хирурга».
Размышлял в течение юбилейного года: нужна ли эта статья, может, лучше промолчать? Но как быть с тем, что акторы улусизма активно и где-то успешно используют наработанные еще, наверное, отцами методики закулисной борьбы, где в ходу наветы, комбинации, умелая и продуманная клевета. К “хотонной культуре” сплетен и слухов добавился телеграм, и это, на мой взгляд, уже гибридное оружие, могущее уничтожить начисто доброе имя и достоинство как отдельного человека, так и народа.
Возвращаясь к началу 1990-х. Проблема тогда была в том, что два калмыцких лидера не были классическими политиками, они были прежде всего людьми, со своими представлениями о чести, достоинстве, понимании людей. И это, в том числе, привело к полнокровному кризису, который был разрешен классическим демократическим средством – выборами. Компромисс, как я сейчас понимаю, был возможен, но еще не было политического опыта, не было еще и политиков, находящихся “вне добра и зла”. Между тем политическая ситуация тогда была разыграна как по нотам.
Наблюдаю за происходящими политическими событиями в республике уже полтора года: практически та же калька, только сценарий, похоже, гибридный, часть его похожа на смещение Б.Б. Городовикова, а часть – на ситуацию конфликта влиятельных лиц начала 1990-х.
Но сама ситуация вокруг нас уже другая, мы не сможем быть “глухим углом”, как в девяностых, поскольку находимся в зоне жизненно важных интересов крупнейших стран мира. Уже было, что в наших степях предопределялось, в какой-то степени, и будущее нашей большой страны, и это не было для народа, современным языком говоря, просмотром телевизора на уютном диване.
Полтора года новое руководство республики, в рядах которого в большинстве своем уехавшие в 17 лет из Калмыкии и выросшие в суровых буднях лихих девяностых и тучных нулевых за пределами малой родины. Сегодня они занимаются позитивной работой во благо будущего в условиях острейшей диффамации и тайных интриг. В отношении них целенаправленно и продуманно применяются как старые приемы из уже далекого обкомовского прошлого, так и современные практики НЛП, приправленные барачными приемами выживания любой ценой.
Ситуация не просто тяжелая, она тяжелейшая как и на малой родине, так и по всей России. И кое-кто считает, что может выиграть висты в этом бесчеловечном преферансе? А потом кто-то уплывет в неизвестное будущее на пароходе, пристрелив, образно говоря, любимого коня из нагана? А кто-то останется и будет строить светлое будущее, в котором некоторые сгинут, как в мрачные 30-е или в беспощадные 40-е годы минувшего столетия?.. История, и я уже писал год назад об этом, может, даже любит повторяться!
Как-то один хороший человек, по совместительству государственный чиновник определенного ранга, спросил меня: почему я не пишу конкретные фамилии. Он-то, полагаю, все или многое знает. И я знаю, догадываюсь. И многие знают и запоминают. Слишком хорошая память у нашего народа, как показал юбилейный год, слишком хорошая.
Что же делать? В основу
кадровой работы и многих управленческих процессов в республике должен быть
положен меритократический принцип, опирающийся на компетентность и
профессионализм. Переходный период неизбежен, но данный принцип должен
быть обозначен и должны быть открытые процедуры.
Но при этом определенным людям надо перестать играть в закулисные игры. Так, некоторые
играют, как мне представляется, порядка 45 лет, у других стажа поменьше, но
зато сил и желаний побольше. Мне могут сказать, что я проповедую идеализм,
но при нынешнем положении он более продуктивен в социальном плане, чем
цинизм.
Есть историческая ответственность, и есть историческая судьба. Это касается как лидеров, так и обычных людей. Нации, народу не прощаются минуты оплошности, слабости в “минуты роковые”. Такой непростительной слабостью считаю улусизм в эпоху грядущих “тектонических сдвигов”. И я вынужден это повторять и повторять.
Политический лидер Советской России век назад, поверив в нас, обращался: “Братья-калмыки! Судьба вашего народа – в ваших руках!”.
В XXI веке будет ли судьба нашего народа – в наших руках? И будет ли “другом степей” калмык?
Юрий СЕНГЛЕЕВ,
член Общественной палаты Республики Калмыкия