Всемирная история хранит память о многих женщинах, чьи деяния прославили их имена на многие века. Поэты воспевают их разум и красоту, ученые спорят о месте, роли и значении каждой из них в развитии прогресса, истории той или иной страны. И совершенно незаслуженно история предала забвению имена самых могущественных женщин мира за все время существования человечества – монгольских женщин XIII века.
Европейские и азиатские современники, а затем историки, исходя из сложившихся в их странах взглядов на роль и место женщины в жизни общества, не могли понять системы семейно-брачных отношений среди кочевников. Они либо замалчивали роль жен Великих ханов в политической истории, либо недооценивали их интеллектуальные способности, а иногда даже и совершенно лишали их таковых. В современную эпоху тоже мало что изменилось. Исследователей и тогда и сейчас ставит в тупик сам факт успеха монгольского оружия и политического таланта. Ну не могли какие-то дикие кочевники создать самую великую и прогрессивную империю в мире! Дальше признания гениальности Чингисхана и его полководцев дело не идет. А не мешало бы взглянуть на состояние эффективности самого кочевого общества, в котором женщина не рассматривалась просто как необходимый элемент для продолжения рода. Хозяйственно-экономическая роль женщины в семье превосходила мужскую. Об этом говорят исторические источники. Дело мужчины – поле, а все остальное – на ее плечах. Это вдвое увеличивало военно-политический и экономический потенциал при той же численности монголов раннего средневековья.
История писана и переписана неоднократно. Но в ней периоды междуцарствия до сих пор остаются «белым пятном». При том, что они были достаточно продолжительны. Два года после смерти Чингисхана в «Юань-ши» записаны одной строчкой: «… регентствовал царевич Толуй». Это при том, что еще при жизни Чингисхана на семейном совете было решено отдать власть Угедею. Почему источники упускают роль и значение в этот период жены Чингисхана Есуй-хабун? Пока неизвестно.
Туракина-хатун
После смерти Великого хана Угедея междуцарствие длилось пять лет. Разве великая держава могла существовать без власти в такой большой промежуток времени? Нет. Завоевательные походы были успешны, развивались государственные структуры. Без твердой руки это было невозможно. Западные исторические источники называют это время регентством Туракины-хатун, вдовы Угедея. Китайские – временем правления императрицы Лю, происходившей из рода Наймачжэнь. «Сокровенное сказание монголов» связывает ее происхождение с меркитами. Это была властная, целеустремленная женщина с твердой волей. Мудро управляя государством, она сконцентрировала в своих руках всю власть от Адриатического моря до Желтого. Она смогла победить и в династийной борьбе, сделав Великим ханом своего сына Гуюка в обход существовавших правил престолонаследия.
Историки несправедливы к ней. Повторяя вслед за католическим монахом Плано Карпини выдумку, что Туракина-хатун лично отравила русского князя Ярослава, последователи превращают ее в не очень умную особу. Даже такой великий ученый как Гумилев Л. Н. не избежал этой участи, назвав ее «вздорной, глупой бабой». И никто не задался вопросом: «Зачем ей это было нужно?». По рассуждениям Карпини, представителя варварской в то время Европы, она хотела этим шагом присоединить владения Ярослава к своему улусу. Более нелепого предположения придумать трудно. Небольшое по сравнению с империей монголов княжество на северо-востоке Руси и так входило в орбиту монгольского влияния. Великой императрице вряд ли пришло бы в голову лично участвовать в междоусобных проблемах князей на окраинах ее государства. Что было позволительно не понимающему реалий монаху, вряд ли может соответствовать авторитету современного исследователя.
Огул-каймиш
Гуюк правил недолго, и новое междуцарствие возглавила его жена Огул-Каймиш (Огуль-Гаймишь), о личности которой мы мало что хорошего можем почерпнуть из источников и исследований. И здесь сработала сила инерции. Государство росло и укреплялось, а ей в вину ставили увлечение колдунами и ворожеями, развал государственных дел. А зря! Да, она проиграла династийную борьбу. Но кому? Самой Соркуктани-беги!
Эта борьба длилась долгих три года и завершилась казнью Огул-Каймиш, ее сына Ширемуна и других видных нойонов. Три года могущественная Соркуктани не могла справиться с «глупой и никчемной» Огул-Каймиш. Тут в исторических трудах явно не все в порядке!
Соркуктани-беги
Соркуктани-беги (правильнее было бы Сорхаг-тани, как доказал Бельо, но и мы подвержены инерции) безусловно была самой могущественной женщиной в истории. Перед обаянием ее личности не устояли ни великие правители, ни исторические описатели, даже такие как Рашид-ад-Дин и Плано Карпини, которые в силу своих религиозных убеждений относились к женщинам с определенным предубеждением. Последний в своей книге отмечал: «… Сероктан, эта госпожа пользовалась среди всех татар (монголов) предпочтительным уважением…». А ведь Карпини был при дворе Великого хана еще до избрания Гуюка.
«Соркуктани-беги была весьма умной и способной и возвышалась над женщинами света (даже здесь Рашид-ад-Дин не удержался от половой дискриминации – авт.). Она обладала в полнейшей мере твердостью, скромностью, стыдливостью и целомудрием. Так как ее сыновья остались после отца (малыми) детьми, то она благодаря своим способностям приложила большие старания в деле их воспитания и обучила их добродетелям и учтивости. Она никогда не допускала, что бы между ними случился какой-нибудь спор даже о волоске, она сдружила их жен (одно это чего стоит – авт.) и с рассудительностью воспитала и оберегла детей, внуков, всех старших эмиров (нойонов) и войско, которое осталось после Чингисхана и Тулуй-хана и находилось в их подчинении. А так как они признавали за ней совершенный ум и предельные способности, то никогда «ни на волос не преступали ее повелений».
Одна из жен младшего сына Чингисхана Толуя, Соркуктани не могла претендовать на высокое положение в социальной иерархии монгольского общества. К тому же она являлась племянницей Ван-хана кереитского, в жестокой схватке с которым Чингисхан и приобрел свои политический вес и могущество в Степи. Но разум и рассудительность, умение сглаживать углы и примирять непримиримых в семье чингисидов сделали ее вначале всеобщей любимицей, а затем и советчицей. Ради нее многим прощалось даже нарушение Ясы. В 1225 году во время похода монголов против государства тангутов войско Толуя задержалось с выступлением. Жестоко каравший за малейшие воинские провинности покоритель мира был вынужден оставить проступок без наказания: оправдание было весомым – приболела Соркуктани-беги.
Она сблизила царственные дома Джочи и Толуя, вероятно, потому, что женой Джочи была ее сестра Биктутмиш-фуджин. Бату-хан, будучи уже старшим из чингисидов по возрасту и положению, тем не менее, всегда советовался с вдовой своего дяди и прислушивался к ее мнению. Соперник Бату, Угедей-хан, как позже и его потомки, с большой любовью относился к Соркуктани-беги и ее детям, что не помешало последним перехватить бразды правления империей. Рашид-ад-Дин: «Kaaн (т. е. Угедей) совещался с ней о всех делах, не преступал принятого ею решения и не допускал изменений в ее приказаниях, все зависимые от нее люди были отмечены покровительством и почетом».
Импонировал подданным и ее отказ выйти замуж после смерти мужа даже за Великого хана Гуюка. Это способствовало тому, что любовь монгольского народа к ней стала даже выше почитания матери Чингисхана Оэлун-Эке.
Четверо сыновей Соркуктани-беги были великими историческими личностями. Старший сын, Мункэ, избирался хурултаем Великим ханом. Этого титула удостаивались и другие сыновья: Хубилай и Ариг-Буха. Спор между ними завершился в 1260 году в пользу Хубилая, которого сегодня историки считают самым могущественным государем в истории. Он основал династию Юань в Китае. Второй ее сын, Хулагу, возглавил поход монголов на Ближний Восток, где он стал основателем династии ильханов. При Хубилае монгольская империя достигла наивысшего своего могущества и небывалого в истории охвата территории. Приложила к этому усилие и Соркуктани-беги. Направленное ею войско на север присоединило обширные пространства Сибири вплоть до Ледовитого океана. Расположения ее добивались цари и князья многих народов, через ее ставку проходил путь всех иноземных послов.
Поскольку Соркуктани была христианкой, на ее помощь и защиту рассчитывали русские, армянские, грузинские владыки, правители европейских стран. На берегах всех четырех океанов ее слово было законом, которое не могли оспорить даже Великие ханы, ее сыновья. Неограниченная власть не портила ее. Будучи сама образованной, она привила тягу к науке и сыновьям. Была милосердна и милостива. Она опекала не только христиан. На ее деньги было построено медресе в Бухаре. И сколько еще добрых поступков было в ее жизни, сегодня, наверное, не сосчитает никто.
Возможно, именно она протежировала когда-то опальных своих двоюродных братьев и племянников, внуков и правнуков Ван-хана, способствовала возвышению их среди торгоутов, гвардии Великих ханов, потомки которых через несколько веков станут калмыцкими ханами.
В науке имеется несколько дат ее смерти. Но это неважно. Соркуктани-беги завершила свой жизненный путь на вершине славы, почета и могущества, нашла упокоение в священном месте, где был похоронен Чингисхан. Ни до, ни после нее больше не было более могущественных монгольских императриц как по охвату, так и по силе власти.
Абике-беги
Одной из самых интересных и замечательных личностей эпохи ранней истории монгольских народов можно назвать Абике-беги, одну из старших жен Чингисхана. Принцесса по крови, умная, волевая женщина, она прожила жизнь, достойную сюжета для многих поэм, романов и даже детективов. Неординарность ее натуры привлекала древних хронистов и в то же время ставила в тупик.
В современных переводах старинных источников на русский язык ее имя можно встретить как Ибаха (у Козина), Ибака (у Дарваева), Абикэ (у Рашид-ад-Дина) и т. д. Думается, что ее имя имеет, как и солидная часть современных имен многих народов, этническую этимологию. Народ абак был достаточно уважаем в Великой Степи. Даже один из ильханов в государстве хулагидов имел имя Абака-хан. Абике, это уменьшительное производное, поэтому будем считать данное произношение имени правильным.
Большинство древних хроник описывают одно важное событие в жизни Абике-беги. В стихе 208 главы 7 «Сокровенного сказания монголов» и в дальнейших монгольских переложениях этот случай преподносится как дарение Чингисханом своей жены Абике за большие заслуги нойону племени урутов Джурчедаю. Перечисляя его подвиги, хан упоминает исключительную роль Джурчедая в разгроме войск кереитского Ван-хана, а затем кереитского Джахамбо с захватом их подданных. Далее необходимо привести цитату из перевода «Сказания…» П. Дарваева полностью:
«Ради того, что в дни сражений он рисковал жизнью, что в дни битв он скакал впереди, Чингис-каган подарил Джурчедаю Ибаку-беки и сказал ей: «Я никогда не говорил, что ты глупа, что ты плоха! Тебя, вошедшую в мое сердце и душу и сидевшую рядом со мной, я отдаю Джурчедаю ради Великого Дела, ради того, что в дни сражений он становился щитом, от врагов он был укрытием, что он соединял отделившихся, собирал разбредшихся, за все его заслуги, ради Великого Дела я тебя отдаю. После меня мои потомки, когда сядут на наше место, пусть также думают о пользе Делу, не искажая моих слов, до потомков не прерывают долг (не забывают заслуги) Ибаки!»
Еще Чингис-каган сказал Ибаке: «Твой отец Джака-Канбу дал тебе двести человек, а также Ашик-Темур-баурчи и Алчик-баурчи. Сейчас, уходя в племя Урууд, отдай мне на память из приданого Ашик-Темур-баурчи и сто человек!»
Еще Чингис-каган сказал Джурчедаю: «Я дарю тебе свою Ибаку, четырьмя тысячами своих Уруудов ты будешь сам ведать, не так ли?» Так он наградил Джурчедая».
Приведение данной цитаты полностью не случайно. «Сокровенное сказание монголов», как и последующие монгольские интерпретации жизнеописания Чингисхана, является, с претензией на хронику, все же литературно-художественным произведением, и автор его вряд ли лично присутствовал при данном эпизоде. Но и умолчать о подобном факте он не мог. Слишком большой резонанс это вызвало в кочевом обществе. И было от чего!
Сам поступок дарения жены даже за величайшие заслуги другому в истории человечества нельзя назвать ординарным, особенно в средневековом кочевом обществе. Это было необъяснимо ни тогда, ни сегодня, ни с точки зрения какой-либо морали. Китайские хронисты в «Юань ши», старательно отмечавшие все вехи жизни Чингисхана, в данном случае просто о нем не упомянули.
Историк Рашид-ад-Дин в своих «Летописях» несколько по-иному раскрывает суть происшедшего. Получатель удивительного подарка Джурчедай у него именуется как Кяхтэй (Кэхтэй) – нойон. Вот как описывает события автор:
“… Из рассказов о нем один такой: однажды ночью он возглавлял гвардейский караул в ставке Чингис-хана. Чингис-хан, увидев какой-то страшный сон, проснулся и потребовал света. В ставке была жена, по имени Абика-беги, дочь Джаканбу. Он сказал этой жене: «Я постоянно был с тобою хорош и от тебя не видел никакого зла и вероломства. В этот момент я увидел некий сон, и всевышний господь повелел, чтобы я тебя подарил. Тебе не следует сердиться». И он окликнул: «Кто снаружи?» Кэхтэй-нойон, который был в карауле, ответил: «Я». Позвал его внутрь и сказал: «Я тебе подарил эту госпожу, возьми ее!» Кэхтэй весьма испугался этого происшествия. Чингиз-хан его успокоил и сказал: «Не бойся, ибо я действительно говорю эти слова!» Жене же сказал: «Оставь мне на память одного стольника (баурчи – авт.)… и такую-то золотую чашу, из которой я пью кумыс». Все же остальное полностью: орду, ов-угланов, домочадцев и слуг, казну, табуны и стада полностью отдал жене, подарив ее Кэхтэй-нойону. И все!»
Но это не все! Чингисхан совершил этот поступок, когда власть его окрепла – уже были покорены все монгольские племена и установлены законы Ясы. Абике-беги также не была простой женщиной, которую можно было бы подарить как вещь.
Она была племянницей Ван-хана, близость к аристократическому роду которого в Степи значила очень много. Абике была старшей из четырех дочерей Джахамбо (Джаканбу). Ее сестры являлись: Бектутмиш-Фуджин – старшей женой Джучи, старшего сына Чингисхана, а Соркуктани-беги – главной женой его младшего сына Толуя. Они имели достаточно большое политическое влияние среди монголов. Еще одна сестра была отдана замуж за царя онгутов или тангутов. Источники в этом разнятся. В ходе своих завоевательных походов Чингисхан активно пытался найти ее, но безуспешно. Поэтому имя ее в истории не сохранилось. Сестры располагали полной экономической свободой и даже воинской силой. Двести гвардейцев-торгаутов Абике-беги по законам рыцарей чести могли защитить достоинство своей госпожи. Чингисхан знал это, из чего следует, что его поступок не являлся оскорблением для отданной в подарок жены.
Что же произошло на самом деле в ту ночь? Отказаться по доброй воле от жены Чингисхан по обычаю не мог, даже если бы она была уродлива или бесплодна, ни то, ни другое к ней не относилось.
Не оказался ли Чингисхан невольным свидетелем встречи возлюбленных или же он заподозрил свою жену в неверности? По законам Степи и Ясы прелюбодеяние каралось смертью обоих. Чингисхан на казнь пойти не мог по нескольким причинам. Это подорвет у подданных его авторитет правителя и мужа. Во-вторых, насильственная смерть Абике привела бы не только к смуте в только что созданной державе, но и внесла разлад в царственную семью. Объяснить поступок владыки благородным порывом к соединению влюбленных сердец тоже маловероятно. История знает, как он распорядился судьбой жениха другой своей жены Есуй, татарской принцессы.
Ясно одно: инициатива развода исходила не от Чингисхана и страшный сон здесь ни при чем. Эта причина была придумана как оправдание через столетие после описываемого события. Если бы это было его волеизъявление, то он должен был не только вернуть все приданое жены, но и пополнить его. А получилось наоборот: бывший муж выпросил для себя в качестве подарка добрую половину приданого. Понятно, что сотня храбрых верных нукеров и надежный распорядитель ханского стола даже величайшему владыке не помешают. Но золотая чаша-кисе, о которой упоминает Рашид-ад-Дин?! Несолидно для человека с амбициями на владение всем миром, если это не та знаменитая голубая чаша Ван-хана, пить из которой желали по утрам совсем еще юные Темуджин, Джамуха и Килха-Сенгум.
Похоже, идея принадлежала Абике. Но зачем обладающей реальной властью одной из старших жен степного государя соединять свою судьбу с простым командиром охранников, даже если он красавец-удалец? Мало того, с самым ретивым губителем ее дяди и двоюродного брата, убийцей собственного отца? Причина была одна – месть! Пока она была членом семьи Чингисхана, сделать этого она не могла, Джурчадай (Кяхтай) слишком много имел заслуг в возвеличивании этой семьи. По понятным причинам не мог подвергнуть опале героя и сам хан. Нойоны тысяч не простили бы этого.
Как и о чем договорились той ночью супруги, мы не узнаем никогда. Но, вероятно, Чингисхан вполне разделял стремление Абике к благородной мести. Это не противоречило кодексу рыцарской чести, и хан пошел на это. Теперь месть губителю древнего рода кереитских властителей стала делом семейным, а не государственным. Тогда понятен и тот ужас бесстрашного воина при получении такого «подарка».
После рокового приобретений Джурчедай (Кяхтэй) был отстранен от двора, и дальнейшая судьба его неизвестна. Исчезло даже само племя храбрецов-урутов, нойоном которого он был. Во всяком случае, во времена Рашид-ад- Дина этого племени уже не было. Его должность перешла к его родственнику Чанаю. Трудно сказать, какое из имен, Джурчедай или Кяхтэй, было настоящим, а какое прозвищем, возможно, это два разных человека.
Абике-беги же не только не потеряла авторитета среди чингисидов, но и упрочила его. Ее сын стал баурчи-стольником при Великом хане Угедее. От кого она родила этого сына – неизвестно, но такая должность при дворе говорит об очень высокой степени доверия. Кроме того, Абике ежегодно приезжала из своего города в Ставку Великого хана и устраивала пир. После одного такого пира Угедей-хан, напившись вина, скончался. Придворные языки пытались злословить об отравлении, но Эльчидай-нойон, молочный брат хана, пресек эти разговоры. Авторы “Юань-ши”, правда, возложили вину за отравление на ханского министра Абд-ар-Рахмана. Абд-ар-Рахман руководил сбором налогов, в том числе и в Китае.
Благодаря стараниям сестер кереитский род стал постепенно набирать силу. Свою двоюродную сестру Дугуз-хатун они сосватали за Толуя, а затем сделали старшей женой Хулагу-хана. Племянница Дугуз-хатун, тоже кереитка, стала женой Аргун-хана и матерью наследника Харабандэ. Поддерживая родовичей, сестры помогли древнему роду правителей кереитов снова выйти на политическую арену. Потомками их были калмыцкие ханы. А далекая внучатая племянница Абике, дочь Хо-Урлюка Юмагас оказалась достойной преемницей своей пращурки. Мстя за неисполнение обычаев родственникам первого мужа, она уничтожила могущество хошеутовских ханов в Джунгарии.
Виктор Маглинов
Фото из интернета