Писать о Давиде Кугультинове легко и сложно одновременно. Легко потому что как говорил Марк Твен (но совершенно по другому поводу), я делала это много раз. Сложно, потому что при таком посыле трудно уйти от повторов и клише.
Настоящий большой поэт, как правило, личность многогранная и противоречивая. Давид Никитич как вольный ветер своенравен, как степной курган мудр и горд как орел. Столь же неоднозначен созданный им мир поэтических образов.
Первое восхищенное восприятие поэзии Давида Кугультинова ассоциируется у меня с апрелем. Ко мне, сельской девчонке, для которой весенняя цветущая поляна олицетворяла всю красота окружающего мира, он пришел со сборником стихотворений «Зов апреля». В унисон моему тогдашнему настроению, ритму сердца, звучали такие родные строки:
Постойте! Вы были в стране Апреля?
Где птичьи трели? Где звон капели?
Еще не бывали?.. Несу вам вести!
А лучше со мной поспешите вместе!
Там столько событий — волшебных, разных…
Сегодня Солнце справляет праздник.
Вы видите: весь небосклон — в движенье.
Похоже, Солнышко сына женит.
А может быть, не скажу вам точно,
Светлейшее выдало замуж дочку.
А может, их светлость, забыв про старость,
С возлюбленною наконец обвенчалось?..
Да так иль иначе, но в это утро
Оно разукрасило Землю мудро,
Очистило мир от зимы постылой
И души людские в цветы превратило.
Пьянит нас игристым воздухом-пивом,
Само, развеселое, правит пиром.
Друзья, торопитесь в страну Апреля!
Потом не сердитесь, что не успели!
Думается, и в нашем материализованном мире сегодня стихотворения Давида Кугультинова, вошедшие в сборник «Зов апреля», будут востребованы. Особенно с учетом огромного наплыва экотуристов в дни проведения ежегодного фестиваля «Гимн тюльпану». Цветущая благоухающая степь и великая поэзия, воспевающая красоту родной природы. Что может быть гармоничнее?!
Поэма «Бунт разума» стала для меня вторым открытием Кугультинова, хотя была издана на три года раньше сборника стихов «Зов апреля». Открытием более зрелым и осознанным. Хотя понимание того, что это идеологическое произведение времен холодной войны между Россией и Америкой пришло ко мне позже. Перечитала – не разочаровалась.
Сегодня с грустью признаю: поэма «Бунт разума» по-прежнему не утратила своей актуальности. Нет, речь не о нынешней политической ситуации, а о вечной теме – милитаризме. О войне с такой искренней неприязнью и злостью мог написать только тот человек, который нюхал порох, видел смерть и разрушения, пережил горе и пропустил через себя весь тот ужас, который она несет человечеству.
В одном огне – виновный и невинный,
В одном костре – глупцы и мудрецы,
В одной купели – женщины, мужчины,
Младенцы, старцы, дочери, отцы…
Параллельно отражена в «Бунте разума» и другая тема, также глубоко пережитая автором и переложенная на бумагу с большой осторожностью, иносказательно. Это трагедия его семьи, дважды разлученной с родиной: в 1931 г. родителей поэта раскулачили и выслали в Алтайский край, а в 1943 г. депортировали как «врагов народа» в Сибирь. Это трагедия всего калмыцкого народа, о которой в те годы нельзя было говорить открыто. Не могу точно утверждать, что такую параллель проводил Кугультинов, но для меня вьетнамка-мать с младенцем на руках – это моя бабушка-калмычка с тремя малолетними детьми на руках, отправленная под военным конвоем в Сибирь.
Все запишу, как пишут протокол
(Свидетели тому – у нас, в отряде),
Сержант к нам «неприятеля» привел,
Солдаты их подталкивали сзади.
Четырнадцать-пятнадцать было их,
В приказах, именуемых «врагами» –
Тех, на кого мы низвергаем пламя:
Крестьян вьетнамских – тихих, пожилых.
Далее идет описание жестокого убийства младенца и его матери. Повсюду, где царит несправедливость жертвами становятся безвинные люди, беспомощные дети и старики.
Как и у любого другого читателя среди стихотворений Давида Кугультинова у меня есть одно самое любимое.
Я помню прошлое … Я помню
Свой голод. Больше я не мог.
И русская старушка, помню,
Мне хлеба сунула кусок.
Затем тайком перекрестила,
В моем кармане свой ломоть
И быстро прочь засеменила,
Шепнув: «Спаси тебя, Господь!»
Хотелось мне, ее не зная,
Воскликнуть: «бабушка, родная!»
Хотелось петь, кричать «ура»,
Рукой в кармане ощущая
Существование добра.
Думается, общепринятая трактовка поступка старушки, как свидетельство толерантного отношения русских к ссыльным калмыкам, дружбы между народами, узка и однобока. На мой взгляд, это стихотворение выходит за рамки межнациональных отношений, поскольку речь здесь идет о доброте в более широком общечеловеческом понимании, о милосердии, о том, что в любой ситуации человек должен оставаться человеком, готовым протянуть руку помощи нуждающемуся. Ничего не имею против термина толерантность, но в данном случае она принижает поступок старушки, которая, возможно, учитывая голодное послевоенное время, поделилась с ссыльным каторжанином своим последним куском хлеба. Не говоря уже о том, что рисковала накликать на себя беду за сочувствие к «врагу народа».
Так стихотворение за стихотворением, поэма за поэмой, я открывала и продолжаю открывать для себя народного поэта Калмыкии Давида Кугультинова, автора более восьмидесяти книги, удостоенного в 1967 г. за книгу стихов «Я твой ровесник» Государственной премии РСФСР им.
М. Горького, а в 1976 г. за книгу стихов «Зов апреля» Государственной премия СССР.
Сегодня одному из самых талантливых поэтов современности, нашему прославленному земляку, исполнилось бы 95 лет. Есть повод насладиться его творчеством. Приятного чтения!
Фото из интернета