Сегодня мы имеем полностью восстановленные после перипетий ХХ в. породы калмыцкого скота, лошадей, овец. Даже собаки калмыцкие есть. Понятно, что современному калмыку это мало что дает, но все же? Просто, из интереса попытаться понять, что он видит, глядя на фото с калмыцким бараном-чемпионом сельскохозяйственной выставки, например? Или с калмыцким быком-рекордсменом, перевесившим всех остальных быков? Начинает ли чаще биться его сердце, когда он видит кавалькаду всадников, несущихся во весь опор вдоль трасс вокруг нашей столицы? Мечтает ли он завести себе калмыцкую собаку «барг», чтобы вместе гулять по степи? Горько ли ему, когда он смотрит видео о нашествии саранчи на соседний район? Что вообще для нас, калмыков, наш природный скот? Что для нас наша степь? Хочется понять, что это такое для сегодняшнего современного калмыка. Нет, не производимое скотом содержимое морозильной камеры, а именно отношение калмыка к домашнему скоту и к окружающей природе, как таковой.
Будучи кочевниками, наши предки были истинными знатоками в разведении исконных четырех видов скота. Прекрасно зная и разбираясь в повадках животных, они пользовались тем, что давали им четыре вида скота из поколения в поколение тысячи лет. А мы, к сожалению, утратили тот гигантский опыт кочевого животноводства буквально за один ХХ век.
Сейчас, конечно же, есть фермеры и личные подворья, племенные хозяйства и заводы, и работа в них не останавливается, но ведь мы когда-то обладали гораздо более глубоким и правильным пониманием разведения домашнего скота, нежели сейчас. Будь в нас, сегодняшних, элементарное понимание того, что ни в коем случае нельзя перегружать пастбища, наша республика сегодня вряд ли была столь пустынной. От слова «пустыня». Сена в старину впрок не запасали, сенокосы были редки, и калмыки свои стада держали на подножном корме круглый год. Кочуя, они не задерживались долго на одном месте, бережно относясь к хрупкой экологии степи, чтобы вконец не истребить пастбища, и без того небогатые на растительность. В своем обыкновении, кочующие калмыки находились в беспрестанном движении, двигаясь, однако, по традиции четко очерченной заранее территории с живой массой скота, не отклоняясь от традиционных границ ни на шаг. Очень ревностно они относились к сохранению своих пастбищ, строго соблюдая установленные обычаями правила перекочевок и бережного отношения к траве и земляному покрову. Бывало, доходило до того, что нарушителей традиционных путей кочевок на другие участки лишали прав пользования пастбищами.
Таким образом, имея численность четырех видов скота куда более большую, нежели имеем мы все вместе взятые сегодня в Республике Калмыкия, наши предки имели такое понимание равновесия в природе, что могли содержать свой скот круглогодично на подножном корме, абсолютно ничего в окружающей среде не нарушая и пребывая с природой в полной гармонии.
Мы таким похвастать никак не можем, учитывая, в каком состоянии находятся наши пастбища, пусть и не кочевые. Бездумно и походя, за последние несколько десятилетий, мы сами допустили истощение своих пастбищ настолько, что сами до сих пор не понимаем всю катастрофичность ситуации. Мы, к сожалению, разучились быть детьми природы и имеем ценности уже несколько иные, чем те, что имели калмыки буквально 100 лет тому назад. Но встречаются еще среди нас сян залус, мужчины, которые сами по своему наитию едут и чистят степные родники и колодцы, давая им вторую жизнь.
Уведя из Джунгарии свои местные породы четырех видов скота, наши предки по пути захватывали скот и угоняли лошадей у всех своих встречных противников, приведя, таким образом, через несколько лет на Волгу уже смешанные стада и табуны. Они сумели улучшить породу крупнорогатого скота, создав, по сути, ее в том виде, в котором мы ее сегодня знаем. Неприхотливый и сильный скот, не боящийся ни жары, ни холода. Умеющий добывать себе пропитание даже под коркой льда в степи. В случае опасности только наш калмыцкий скот имеет способность коллективно обороняться, загоняя молодняк в круг, взрослые коровы встают по кругу, а снаружи уже встают быки и бьются с любым пришедшим хищником, защищая свое стадо.
Как восторженно рассказывают фермеры из Бурятии и Якутии, в свое время закупившие калмыцкий скот, в тайге, когда приходят волки, выживают только «калмычки». Все остальные породы волк режет, не щадя, но под копытами и на рогах разъяренных калмыцких буренок и быков не один волк нашел свою смерть. К тому же материнский инстинкт у наших коров очень высок, они вообще никого не подпускают к своим телятам, а волка тем более будут яростно атаковать.
Обладая мощной пищеварительной системой, способной переваривать грубые корма и любую траву с пастбищ, калмыцкий скот способен нагуливать более 55-60 кг внутреннего жира, который поддерживает его жизнь в долгие зимние месяцы без зеленой травы. Отлиняв после зимы, кожа у животных покрывается блестящими гладкими волосками, которые имеют свойство отражать солнечные лучи. Поэтому нахождение под палящим солнцем не приносит им большого вреда. Подобное качество присуще только калмыцкому скоту. Ни у одной другой породы рогатого скота такого нет.
Еще одной способностью калмыцкого скота является то, что у его представителей температура тела не меняется ни в палящий зной, ни в зимнюю ветреную стужу. Кроме того, к зиме у калмыцкого скота утолщается слой кожи, и он довольно легко переносит наши суровые степные зимы. Вот таков наш скот в двух словах. Качества, коими он обладает, хорошо отмечает тот факт, что министр сельского хозяйства Америки Фриман в 60-е г. прошлого века заявлял, что единственное, что он вывез бы из Советского Союза, – это калмыцкий скот. По сути своей, калмыцкая мраморная говядина – пища для богатых. Нам просто надо начать ценить свое собственное богатство и сделать так, чтобы богатеи со всех стран фрахтовали самолеты, чтобы вывезти элистинским аэропортом дефицитное калмыцкое мраморное мясо. Так это должно быть в идеале. А не то, что сейчас творится.
Калмыцкая лошадь из всех четырех видов скота, пришедших с востока, наверное, самая уже отдаленная от своего монгольского предка, но твердо унаследовавшая от него свою выносливость, неприхотливость и способность бежать весь день без длительного отдыха. Кавалерийские набеги и постоянные войны калмыков заставляли улучшать качества конского состава так, чтобы наследовались именно лучшие качества скрещиваемых пород. За время пребывания в России калмыцкая порода лошадей претерпела большие изменения, смешавшись с другими породами лошадей донских степей, туркмен Мангышлака. Беспрестанно воюя с Турцией, крымскими ханами, с французами и шведами, калмыки приводили в свои степи лучших жеребцов из европейских конюшен. Эти смешения лучших пород с калмыцкой улучшали качества полукровок, и в дальнейшем калмыками была выведена такая лошадь, которая смогла удовлетворять все запросы кавалерии вплоть до начала ХХ в.
Конские табуны всегда были первой добычей для степняков, ибо от коня очень многое зависит в жизни кочевника. В нашем эпосе Джангар, зачастую, посылает своих богатырей не убить, разгромить врага, а лишь угнать табуны его коней, которых выдерживали специально для вторжения в страну Бумбу, лишив тем самым его войско быстрых скакунов и обезопасив свои рубежи от всяческих набегов. А каким высоким и поэтическим языком в «Джангаре» описывается стать и красота коня, которого седлают перед походом, это трудно выразить словами. Таким высоким слогом и с искренней любовью описывать конскую красоту может только тот народ, кто честно относится к коню как к другу.
А ведь конь для калмыка и есть друг. Вся наша жизнь в старину была связана с конем, достаточно послушать старинные песни калмыков, очень часто в них упоминаются имена боевых коней. К тому же, в эпоху ойратских завоеваний, ойраты очень ответственно подходили к тренировкам и выдержке своих скакунов. Конский состав тренировался так, чтобы самому участвовать в битве, а не просто возить на себе вооруженных дерущихся людей. Поскольку наездниками и объездчиками калмыки были превосходными с самого детства, то и правильно обучить лошадь для них не составляло особого труда. Так, конь, управляемый при помощи ног, сам кусал и бил копытами в бою, а всадник, привязавший поводья к ногам и, таким образом, освободивший руки от управления конем, мог биться копьем или двумя саблями. Коня, как и воина, воспитывали с детства. Будучи жеребенком, будущий скакун учился увертываться от летящих в него тупых стрел, которые постепенно в итоге вырабатывали у него навык мгновенно реагировать на скаку так, чтобы спасти и себя и хозяина во время реального боя. Санджи Балыков в повести «Девичья честь» также описывает интересный метод калмыцкой выдержки лошадей перед длительными набегами. Думаю, таких техник раньше у калмыков было очень много. Просто мы их давно уже не знаем.
К концу XIX века в связи с интенсивным развитием земледелия и распашки свободных земель центральной России центры коневодства смещаются на Юг, к землям Войска Донского и к Калмыцкой степи, где еще в целинных степях паслись тучные табуны. К началу военной реформы Д.А. Милютина в России выявилась проблема нехватки лошадей для ремонта кавалерии. В 1879 г. был принят общий «стандарт для отбора лошадей в армию по росту, от 2 аршинов и 1 вершка до 2 аршинов и 6 вершков (от 146 см до 168 см в холке)», и когда кавалерийские полки российской армии получили новые штаты в 1883 г., то проблема нехватки лошадей встала еще острее.
Решать вопрос помогали и калмыки. Военное Министерство приняло «Положение о комплектовании войск лошадьми при приведении армии в полный состав и во время войны, в применении к калмыкам Астраханской губернии», которое дало сильный толчок в развитии калмыцкого коневодства. Калмыцкие конезаводчики снабжали российскую армию отборными лошадьми, в улусы приезжала кавалерийская ремонтная комиссия, отбиравшая согласно стандартам самых лучших животных. Так, в общем, калмыцкое коневодство было куда более предпочтительным для ремонта конского состава, чем то же казахское, поскольку казахи улучшением своей породы лошадей как таковой не занимались, кроме разве что Кустанайской государственной конюшни с 1888 г, но, в основном, сохраняли в чистоте те породы, которые считали своими. А их кони под стандарты регулярной кавалерии царской армии не подходили, тогда как более рослая калмыцкая лошадь по всем статьям легко удовлетворяла приезжавших в улусы кавалерийских ремонтеров. Таким образом, калмыцкая лошадь по праву может считаться идеалом для кавалериста. Неприхотливый, выносливый, легко выдерживающий дальние набеги при минимуме фуража, за стать и рост ценившийся в царской армии, верный друг и боевой товарищ – вот что такое калмыцкий конь.
Можно написать тут целую книгу о калмыцких четырех видах скота, воспевающую их лучшие качества. О калмыцких бактрианах, на которых калмыцкие воины вошли в Париж, о калмыцкой черноголовой овце, давшей начало многим породам овец в Казахстане и на Юге России. Но есть ли толк в том, если сам народ все больше забывает о своем исконном богатстве и своем праве на него? Есть, конечно, у нас в селах знающие дело животноводы, которые и разбираются в скоте и фермерствуют, но таковых знатоков ведь меньшинство. Большая часть народа о скоте особо думать не хочет, себя успешными фермерами не видит, да и, считает, некуда идти уже, вся степь поделена и никуда не влезешь. И едет эта часть народа на заработки, хотя могла бы, при правильном раскладе, дома преспокойно скот растить. Пусть не все четыре вида, но хоть один или два. Чтобы хотя бы рот в масле был, как говорится, пока есть где пасти.
Сегодня любой элистинский мальчишка может рассказать, как правильно пользоваться сенсорным смартфоном, и это, учитывая наш стремительно развивающийся мир, наверняка очень нужно. Все-таки прогресс идет семимильными шагами, среди нас есть хорошие IT-шники, инженеры, строители, да и в МГУ, главном вузе страны, калмыцкая успеваемость на высоте еще. Калмык вообще парень способный. Но ситуацию с опустыниванием у себя же дома честно проморгал. И прогресс прогрессом, конечно, но тут мы должны железно осознавать, что, кроме нас самих, никто вопросы с нашей экологией и пастбищами решать не будет.
А ситуация тем временем ухудшается из года в год. И забота о нашей степи – это дело не одного Минсельхоза, не одного Главы или Хурала, это дело всех нас, живущих в этом степном краю. Мы должны об этом задуматься. Хотим ли мы, чтобы наши потомки как бедуины жили в пустыне? Я ничего не имею против бедуинов, но мне хочется, чтобы мои потомки тоже в весенней степи тюльпанами любовались, как я. Поэтому давайте подумаем все вместе, чем родине можно помочь. Хотя бы подумаем. Потому что, сохраняя скот и степь так, чтобы они дошли до потомков, мы сохраняем себя. Поэтому степь, скот и мы обязательно должны выжить, снова прийтив состояние баланса и гармонии. Потому что сейчас, у точки невозврата в проблеме опустынивания и гибели пастбищ, нужно что-то решать кардинально жестко. Черные земли, территория, куда на зимовку прикочевывали из многих улусов, где трава стояла с коня высотой, сегодня сплошь пески. И они с каждым годом все больше разрастаются, буквально в геометрической прогрессии. И если мы не хотим, чтобы о нас говорили как о поколении, на котором окончательно оборвалась связь калмыков со своим природным скотом четырех видов, вследствие окончательного опустынивания территории республики, то по-другому быть не может, надо принимать вызов беспощадной судьбы. Надо понимать, почему мы оказались в такой сложной ситуации. Результатом нынешнего бедственного положения является как природная ситуация в виде жесточайшей засухи, так и алчное желание заработать, нажиться на степи. Взять от нее побольше, но отдать деньгами поменьше, а еще лучше, если вовсе не платить. Не все в этом мире капитализм, время безжалостного пользования степью должно закончиться.
В знаменитой пьесе Чехова «Вишневый сад» купец Лопахин ведь таки стал хозяином, и сад погиб – застучали топоры. Но мы-то знаем, чем закончился русский Вишневый сад – через несколько лет сами Лопахины были как класс уничтожены. Знать бы, чем закончится калмыцкий «Вишневый сад», наперед, крайне любопытно.
Впереди тяжелейшая зимовка, земляки, поэтому будем дружнее, надо воспринимать это как войну. Ни в коем случае не надо пеплом голову посыпать и впадать в истерику, наверное, необходимо каждому просто искренне поразмышлять над тем, что может дать своей республике в столь трудный час каждый, кто ее по-настоящему любит. Битва за поголовье, в первую очередь маточное, будет суровой. По сути, нас ожидает битва за будущее, если хотите. Ни больше, ни меньше.
Санал ЭРДНИЕВ
—————————
* Дѳрвн зүсн мал – четыре вида скота (калм.)